«Вопросы литературы», «Горький», «Дружба народов», «Звезда», «Знамя», «Интерпоэзия», «Кварта», «Кольцо А», «Коммерсантъ Weekend», «Литературная газета», «Литературный факт», «MK.ru», «НГ Ex libris», «Неприкосновенный запас», «Нож», «Сюжетология и сюжетография», «Формаслов», «Шаги/Steps»
Евгений Абдуллаев. Весенняя раздача слонов. О поэтических сборниках 2022 года. — «Дружба народов», 2023, № 3 <https://magazines.gorky.media/druzhba>.
«Где-то с начала нулевых издание поэтического сборника стало коммерчески бессмысленным. С начала десятых — бессмысленным с точки зрения литературного процесса: книги стихов почти перестали рецензироваться и отмечаться премиями. С начала двадцатых выход этих сборников кажется вообще все менее осмысленным эстетически. Вопрос уже стоит не на что издавать, и даже не для кого издавать, а — почему вообще нужно издавать. Чем — кроме отчета о собственном поэтическом функционировании — является поэтический сборник сегодня?»
«Прежде полноценным поэтическим высказыванием был именно сборник стихов. Отпечатанный на бумаге, хранящийся в библиотеке (публичной или личной), читаемый и перечитываемый. Сегодня это — отдельное стихотворение. Возникающее в Сети и быстро в ней же исчезающее. Порой даже без имени автора».
Антон Азаренков. «Еще многое предстоит достать из подземной реки». Беседу вел Борис Кутенков. — «Формаслов», 2023, 15 апреля <https://formasloff.ru>.
«Я всегда держу в голове того, кому бы могло это понравиться. Мне уже почти неважно, прочтут эти стихи или нет, тем более что некоторые из этих людей умерли еще до моего рождения. Еще в моих стихах много цитат, которые ни один филолог не распознает. Они мне нужны не для „смысла”, а чтобы просто звучал другой голос. Цитат не только книжных, но и, скажем так, жизненных. На свете есть всего один человек, который знает, что на самом деле в моих стихах значит слово „ласточка”. Но, надеюсь, она их не читает».
Максим Артемьев. Прочтите английских фабричных работников. Почему Александр Пушкин не написал «Пироскаф». — «НГ Ex libris», 2023, 6 апреля <http://www.ng.ru/ng_exlibris>.
«Из-за отсутствия фотографий Пушкин кажется очень отдаленным во времени, таинственным, ускользающим. Его внешний вид мы знаем по нескольким портретам и рисункам, в том числе его собственным. А фото нет, и в этом аспекте Пушкин ближе к Петрарке и Данте с Шекспиром, чем к Тютчеву и даже Вяземскому, который был на семь лет его старше, но прожил долго, и его фотографий сохранилось достаточно. Отсутствие достоверного, „механического” изображения отличает его кардинально от тех, кто успел сделать хотя бы самые примитивные дагерротипы».
«Но фотография — лишь одно из четырех главных изобретений XIX века наряду с паровозом, пароходом и телеграфом. Пушкин был их современником, первый русский пароход проплыл по Неве в 1815 году, когда поэт еще учился в лицее. Он трижды поднимался на борт „пироскафа” и упоминал его в незаконченном прозаическом отрывке „Участь моя решена”. Есть еще таинственная строка в рабочих тетрадях за 1835 год — „Плывет корабль как лебедь громовержец”, которую считают относящейся к пароходу. Но развернутого описания пироскафа — как Баратынский в своем знаменитом предсмертном стихотворении „Колеса могучей машины / Роют волнистое лоно пучины” — Пушкин не оставил. Все корабли его стихотворений — парусники или гребные».
«В пушкинском Петербурге изобретатель Павел Шиллинг демонстрировал свой телеграф, но у поэта нет о нем упоминаний».
Сергей Баталов. Литературный герой и национальный менталитет. — «Кольцо А», № 162, 163, 164 <http://soyuzpisateley.ru/ring-a.html>.
«Однажды мне пришло в голову, что все многообразие мужских персонажей русской литературы можно свести всего лишь к трем типажам. Нет, это не как в известной карикатуре — лишний человек, маленький человек, новый человек. Логика другая. Вспомнив о детской игре, я назвал их „камень”, „ножницы” и „бумага”. Рассмотрим всех по порядку. 1. „Камень”. Воплощение идеи служения. <...> 2. „Ножницы”. Трикстер. <...> 3. И наконец, „бумага”. Молодой человек романтических взглядов...»
Владимир Березин. Аквариум надежды. — «Литературная газета», 2023, № 13, 5 апреля <http://www.lgz.ru>.
«А есть просто добровольцы-утешители, которые рассказывают, не вдумываясь, какую-нибудь мотивационную историю. Одна из моих любимых звучит так: „Когда вам кажется, что все пропало, просто вспомните омаров, которые находились в аквариуме ресторана ‘Титаника‘”. То есть предполагается, что в тот момент, когда оркестр на тонущем корабле доигрывает последние такты, а Ди Каприо покрывается инеем, как сказочная девочка при разговоре с Дедом Морозом, наступает звездный час омаров. Они выплывают из своей тюрьмы, как спасенные военнопленные. Было плохо, но в аквариуме вдруг блеснул луч надежды. Но, боюсь, омары тут же сдохли в холодной северной воде, полной льдин. Не факт даже, что аквариум был открыт, и медленное умирание омаров в замкнутом пространстве посреди затопленного корабля — сюжет для мультфильма ужасов. Да и чем питаться выскользнувшему омару в Северной Атлантике? Вопросов много, но идея, что не было бы счастья, да несчастье помогло, — вечна. На этой невысказанной аналогии и держится весь хрупкий механизм психики честного обывателя. Омары умирают, хотя в первый момент их греет радость свободы. Таков удел многих исследователей во времена перемен, к которым я отношу и себя. Практически я омар, хоть и менее вкусен. Кстати, мне говорили, что они не так уж вкусны. Но я только два раза общался с ними, и в этот момент омары уже не могли говорить, даже если бы и хотели».
Наум Вайман. Раковина и флейта. О двух одноименных стихотворениях Мандельштама и Тютчева. — «Интерпоэзия», 2023, № 1 <https://magazines.gorky.media/interpoezia>.
«Тютчев предтеча ницшеанского разделения мира на дионисийский — „темный”, чувственный, дикий, и аполлонический — „светлый”, разумный, упорядоченный. Русская символистская культура Серебряного века была во многом ницшеанской, и Тютчева символисты не зря называли своим предтечей. А Мандельштам — „смысловик”, по его собственному определению, и при всей пресловутой „загадочности” предельно рационален».
С. М. Волошина. Общества большие и малые: о риторике III отделения при Николае I. — «Шаги/Steps» (журнал Школы актуальных гуманитарных исследований), 2023, том 9, № 1 <http://shagi.ranepa.ru/index>.
«Просмотр документов руководства III отделения (института, функционировавшего в Российской империи с 1826 по 1881 г.) позволяет выявить связь между речевыми характеристиками авторов этих документов и оптикой, а за ней и практиками высшей власти. Эта на первый взгляд неочевидная корреляция особенно заметна в правление Николая I, большая часть которого составляет хронологические рамки статьи».
«В своем „широком” значении слово общество (а также производное от него общественный и общий как синоним общественного) проделали с начала 1830-х до середины 1850-х годов определенный семантический путь — от осторожных попыток описания „общественного мнения” („общественного духа”) до превращения в фигуру умолчания. „Общество” стало равнозначно подданным — полностью, восторженно и без какой-либо рефлексии принимающим любые решения и действия царя, включая простое появление его в публичном пространстве. При этом, следуя за идеологическими изменениями в III отделении, инициированными и поддерживаемыми Л. В. Дубельтом (впрочем, разумеется, идущими за желанием царя и инспирированной им известной формулой — с упором на „народность”), слово общество и его дериваты почти полностью исчезают из текстов всеподданнейших ежегодных докладов и меняются на слово русские».
Федор Гиренок. Материя человека и сущность быка. Найдут ли люди спасение в технике. — «Нож», 2023, 25 марта <https://knife.media>.
«Для человека быть — это всегда проблема. Например, для быка быть — это не проблема. У быка, пишет Ортега, есть сущность, которую животное и реализует. У человека нет сущности. Он вне бытия. Ему нечего реализовывать. У него под руками есть только иллюзивная материя, из которой он создает свой мир».
«Поэтому человек изобретает свою жизнь. Он инженер по самому смыслу своего существования. Для него бытие есть не что иное, как техника, а небытие — как искусство».
«То, что Ортега-и-Гассет называет сверхъестественным, следует, вероятно, определить как субъективность. Субъективная вещь существует, если мы хотим, чтобы она была. Природа состоит из вещей, субъективность состоит из образов, грез и снов, которые действуют на человека как вещи. И человеку трудно отличить, что на него сильнее действует: вещь или образ вещи».
Игорь Гулин. Новые поэтические книги. Выбор Игоря Гулина. — «Коммерсантъ Weekend», 2023, № 9, 24 марта <http://www.kommersant.ru/weekend>.
Вера Маркова. «Пока стоит земля». Издательство Ивана Лимбаха. «Этот том — редкий случай, когда из почти полной безвестности вдруг появляется по-настоящему большой поэт. Японист, переводчик Басе, Сэй-Сенагон, Акутагавы, Вера Маркова была важной фигурой для советских 1960—1970-х — человеком, во многом создавшим культ Японии — и особенно средневековой Японии — у советской интеллигенции. Помимо того, Маркова перевела и издала все поэтическое наследие Эмили Дикинсон. О том, что всю свою очень долгую жизнь (1907—1995) она писала стихи, знали единицы. Маркова не пыталась публиковаться в официальной печати, но не стремилась и к контактам с андерграундом. Любой современный контекст был ей, в общем-то, чужд. Отчасти она жила диалогом с русским Серебряным веком — Ахматовой, Цветаевой, Пастернаком. Однако в лучших текстах Марковой чувствуется не подражание любимой ушедшей эпохе, но настрой на другое — большее время, чуткость к сиюминутным приметам вечного. И Дикинсон, и Басе, переводы из которых включены в книгу, тут становятся идеальными союзниками».
Сергей Завьялов «Оды: 1984—1990». Издательство Rugram_Пальмира. «Сергей Завьялов — наверное, самый интересный современный русскоязычный эпический поэт — автор сложных композиций, сочетающих глубокое духовное содержание, марксистский исторический анализ и причудливую музыкальную полифонию. Придя к своей зрелой манере, Завьялов принципиально отказался от публикаций ранних текстов, но сейчас, спустя много лет, вернулся к ним. По образованию он — филолог-классик, и это в завьяловских стихах отлично чувствуется: в размерах, в образах, но больше — в самой их природе. Они часто фрагментированы — будто обрывки не дошедших до нас старинных текстов. Но даже те, что выглядят вполне цельными, кажутся памятниками литературы некоей древности. Древность эта имеет много обличий: античность, библейское время, мордовское средневековье (мордовская идентичность — важная часть поэтики Завьялова). Однако и советские 1980-е кажутся у Завьялова не оторванной от священной древности профанной реальностью, а еще одной инкарнацией этого как бы внеисторического времени — эпохой, наполненной тихими тайными знаками. Часть этой же работы по сшиванию времен — переводы од Горация, составляющие вторую половину книги».
См. также поэму Сергея Завьялова «Я видел Иисуса: и Он был Христос» — «Новый мир», 2023, № 1.
Павел Гуревич. Литературная репутация в контексте проблемы «автор и книготорговец». Н. Некрасов, Л. Андреев. — «Вопросы литературы», 2023, № 2 <http://voplit.ru>.
Среди прочего: «Как заметил Макеев, охлаждение круга Белинского к Достоевскому тоже было вызвано финансовыми разногласиями, расчетом писателя „на литературную славу как на источник благосостояния”, приведшими к тому, что запросы Достоевского в 1846 году оказались за пределом финансовых возможностей издателя Некрасова».
Максим Гуреев. «Путешествие — старое слово». Из будущей книги «Андрей Битов. Мираж сюжета». — «Дружба народов», 2023, № 3.
Среди прочего: «Вот, например, Битов рассказывал о том, как служил в армии: „Я никуда не годился, был в очках, с неоконченным высшим, в общем, социально неподходящим элементом. Меня перекидывали из одного стройбата в другой. И только потом, вернувшись, я понял, что это были все бывшие зоны, которые освободились из-под зэков, то есть я побывал в такой странной экскурсии по зонам”».
См. также: Максим Гуреев, «Могилы моей не ищите...» — «Новый мир», 2023, № 6.
Петр Дружинин. Фальсификация рукописей Анны Ахматовой как актуальная проблема текстологии. — «Сюжетология и сюжетография» (Институт филологии СО РАН), 2023, выпуск 1 <http://www.philology.nsc.ru/journals/sis/index.php>.
«Проблема фальсификатов в связи с наследием А. Ахматовой возникла в 1990-е гг. и явилась следствием усиления общественного интереса к литературе русского модернизма. Одной из причин обращения фальсификаторов к наследию Ахматовой стал ее почерк — как будто бы не очень сложный, доступный для имитации. В 2010-е новый импульс фальсифицированию был придан размещением изображений эталонных рукописей в публичном пространстве, что предоставило всем интересующимся большой массив исходного материала. В результате к 2020-м гг. доля подлинников во вновь выявляемых рукописях Ахматовой не превышает десятой части. Такие масштабы фальсификата оказывают деструктивное воздействие не только на область историко-литературной науки, которая занимается изучением жизни и творчества Ахматовой, но и на более широкий круг вопросов истории русской литературы. Считая раскрытие темы фальсификатов принципиально важной для развития текстологии на современном этапе, рассмотрим некоторые аспекты этой темы в ее историческом развитии».
«Изложенные наблюдения фиксируют непростую ситуацию, которая сложилась к настоящему времени в текстологии Анны Ахматовой. Это связано как с продолжающимся не одно десятилетие фальсифицированием ее рукописей, так и с отсутствием авторитетной академической инстанции, силами которой было бы возможно коллегиальное рассмотрение и распознавание, а также научная фиксация фальсификатов».
Константин Душенко. «…Быть пусту»: «проклятие Евдокии» и его рецепция в русской культуре XIX — начала XX вв. — «Литературный факт», 2023, № 1 (27) <http://litfact.ru>.
«Тема грозящего Петербургу запустения и гибели — неотъемлемая часть „петербургского мифа”, включающего в себя миф о начале города и миф о его конце. Согласно Владимиру Топорову, автору термина „петербургский текст”, „…идея конца стала сутью города, вошла в его сознание”. „Знамения будущего, судьбы положены в Петербурге плотнее, гуще, явственнее, чем в каком-либо ином месте России”; в сущности, это „дивинации и пророчества на тему русской истории, рассматриваемой sub specie Петербурга”. С начала XX в. лейтмотивом темы конца Петербурга служит т. н. „проклятие (или: заклятие) Евдокии”. Обычно „проклятие” цитируется в форме „Петербургу быть пусту”, хотя эта формула принадлежит новейшему времени. Она появилась в результате контаминации двух цитат Петровской эпохи: „Быть ему пусту” и „Питербурху пустеть будет”».
«Несмотря на свое родство с ветхозаветными пророчествами, „заклятие” при своем появлении не имело сколько-нибудь отчетливого эсхатологического звучания. Эсхатологические ожидания господствовали в старообрядческой среде, с которой Евдокия, Досифей и, как можно полагать, дьякон Федосеев ничего общего не имели. Досифей был видным иерархом государственной, „никоновской” церкви, верность который хранила и Евдокия, а Федосеев служил в столичном кафедральном соборе. Для Евдокии и Досифея запустение Петербурга было не концом русского царства, и уж тем более не концом света, а символом и условием возвращения к норме, как они ее понимали, — т. е. к совсем еще недавним допетровским (но не дониконовским) порядкам. В „пророчествах” Досифея, по сути, излагалась вполне конкретная политическая программа».
«В 1919 — 1920 гг. запустение Петрограда стало почти реальностью; образ вымершего города неизменно возникает в воспоминаниях об этой поре. В ночь на 14 мая 1919 г. Рюрик Ивнев записал в своем дневнике: „Приехал (в Киев. — К. Д.) пианист Дубянский из Петербурга. Рассказывает всякие ужасы: холод, голод, мертвенность улиц. ‘Петербургу быть пусту‘. Сбылось это ужасное пророчество”».
«В дальнейшем писатели и поэты воспринимали пророчества XVIII — XIX вв. глазами творцов Серебряного века».
Г. С. Зеленина. «Опыт борьбы с удушьем»: одна соматическая метафора в позднесоветских нарративах диссидентства и эмиграции. — «Шаги/Steps» (журнал Школы актуальных гуманитарных исследований), 2023, том 9, № 1 <http://shagi.ranepa.ru/index>.
«В своих эго-документах многие критически настроенные по отношению к советской действительности авторы эпохи застоя выбирали именно эту соматическую метафору — не головную боль, не тошноту, не тяжесть в груди и не гири в ногах. Далее мы попытаемся классифицировать варианты этого топоса по авторам и дополнительным смыслам, найти аналоги в идеологически нейтральном и противоположном дискурсах и, основываясь на сколько-нибудь представительном корпусе однотипных образов, предположить причины их распространенности».
«Предшествующая застою эпоха в разных своих нарративах предстает как щедро наполненная воздухом. Эта метафора характерна как для текстов самой оттепели, так и для ее ретроспективного осмысления. В программном тексте эпохи — „Оттепели” Ильи Эренбурга — свежий воздух становится сквозным мотивом. Интеллигенция призывала впустить свежий воздух или благодарила за него героя ХХ съезда. К примеру, Раиса Орлова передает дискуссию о статье Померанцева „Об искренности в литературе”, состоявшуюся в Союзе писателей весной 1954 г.: „Все согласны с тем, что чистый воздух полезен. Но есть немало людей, которые не любят, когда открывают форточку. А Померанцев открыл”. А в 1963 г. Всеволод Иванов, Чуковский, Катаев, Ромм, Шостакович, Эренбург, Симонов, Каверин и другие деятели культуры в письме к Хрущеву отмечали освобождение „духа” и „дыхания” <...>».
Сергей Зенкевич. «За деревьями мы не увидим леса…» Речь Михаила Зенкевича о поэзии в декабре 1931 года. — «Вопросы литературы», 2023, № 2.
«Михаил Зенкевич как активно работающий поэт, завотделом поэзии „Нового мира”, штатный редактор того же ГИХЛа был сполна задействован в происходившем, особенно в Москве. Участвовал он и в многодневном совещании поэтов в декабре 1931 года, ставшем „третьим туром” генеральной дискуссии о современной литературе в Московском отделении ВССП. Точкой отталкивания для общего диалога послужил доклад Николая Асеева „Сегодняшний день советской поэзии”, вскоре напечатанный. Начав констатацией „недомогания” и „отставания” коллег, Асеев прибегнул к условному делению наличных „поэтических сил” на три отряда: архаисты, эклектики, новаторы („бывшие лефовцы”), причем он выражал нескрываемую симпатию последней из групп. Завершался доклад риторическим призывом поднять, „наконец, на свои плечи те проблемы и ту тематику, которую требует <…> класс, страна, партия”».
«Зенкевич, будучи отнесенным Асеевым ко второй группе (с преобладанием в ней признака „методологической многосплавности, некоторой беспринципности средств”), удостоен все же некоторого ободрения („желание перестроиться, выйти из этого замкнутого круга отраженных влияний…”), но с весьма расплывчатым резюме: „У Луговского и Зенкевича они (то есть попытки перестроиться — С. З.) идут в области нащупывания материала, определяющей в данном случае им кажется тематика, поэтому они нейтрализуют всякую возможность говорить о их средствах переделать себя”. Выступивший 10 декабря вслед докладчику одним из первых, Зенкевич ему напрямую оппонировал („…не скажу, чтобы я вполне остался удовлетворенным этим докладом”, „не совсем удовлетворительна сама постановка доклада”, примерами Асеев „взял довольно случайные произведения”), заодно развернув ряд принципиальных, самостоятельных тезисов: об оценке всей стихотворной продукции мерилом не одного лишь идеологического заряда, но и „стального” качества; о равноправии поэзии „прикладной” и „высшей”; о необходимости поощрять лучшие стихи за год аналогично премиальной практике Запада, в частности США...»
Наталья Иванова. Фрейденберг, или Сестра моя жизнь. Пьеса-коллаж на два голоса, два города и 45 лет. — «Знамя», 2023, № 4 <http://znamlit.ru/index.html>.
«Действующие лица:
Ольга Фрейденберг
Борис Пастернак».
Борис Колымагин. Пусть сильнее грянет утро. Буревестник в парке культуры и отдыха: Максим Горький и андеграунд. — «НГ Ex libris», 2023, 6 апреля.
«Без идеологических шпилек Горький присутствует разве что в творчестве Яна Сатуновского, да и то по касательной. „Утро, / пусть сильнее грянет утро”, — звучит слегка подправленная цитата из „Буревестника” в стихотворении „Снится девушке вертолетик”. <...> Размышляя о судьбе погибшего при загадочных обстоятельствах Дмитрия Кедрина, Сатуновский вспоминает связанную с Горьким легенду:
Митя Кедрин был хороший человек.
Я, правда, не любил его стишков —
„Кукла” и прочее — от которых сморкался
и кашлял,
и харкал,
и охал
Алексей Максимович».
Григорий Кружков. Абстрактная, изменчивая, утешная… Путеводитель по поэме Уоллеса Стивенса «К определению Высшей выдумки». — «Звезда», Санкт-Петербург, 2023, № 3 <https://magazines.gorky.media/zvezda>.
«„Высшей выдумкой” (supreme fiction) американский поэт Уоллес Стивенс (1879 — 1955) называет поэзию. Fiction значит что-то придуманное, сочиненное. Так сейчас называют беллетристику, то есть художественную прозу, противопоставляя ее прозе без выдумки — non-fiction. Таким образом, Стивенс ставит поэзию как „Высшую выдумку” над художественной прозой, которая есть просто выдумка. Призвание и ремесло поэта он считает делом таинственным и трудно определимым. Оттого свой стихотворный трактат, свою поэму об искусстве поэзии он называет скромно, но гордо: „К определению Высшей выдумки” („Notes Toward a Supreme Fiction”, 1941). В его замысловатом сочинении строгий план сочетается с эксцентричным содержанием, загадочные образы и ответвления мысли внезапно разрешаются четкими формулами-афоризмами».
«Самое замечательное в поэзии Стивенса — это волшебное мерцание слов и смыслов, подобное трепету нот, струящихся из-под пальцев пианиста. Отдельная нота, отдельное слово сами по себе ничего не значат. Все решает подъемная сила стихотворной строки, живая тяга голоса, интонации. Одним словом, музыка».
К. А. Маслинский. Сто лет счастья в детской литературе (1920 — 2020): сталинский канон и его долгосрочные последствия. — «Шаги/Steps» (журнал Школы актуальных гуманитарных исследований), 2022, том 8, № 4 <http://shagi.ranepa.ru/index>.
«Счастье в сталинскую эпоху стало политически ангажированной категорией и даже государственным проектом. Этот процесс описывается исследователями как создание нового культурного конструкта, имеющего прежде всего нарративную природу. Новый нарратив о счастье фигурирует в исследовательской литературе под разными названиями: „советское счастье”, „государственное счастье”, миф о „счастливом детстве”. Главными конструкторами нового нарратива о счастье стали писатели и режиссеры, по их произведениям восстанавливаются контуры сталинского канона счастья. Ключевая черта сталинского канона счастья — его обязательность для советского человека, так что переживание счастья эквивалентно демонстрации политической лояльности».
«...Предложенные в данном исследовании методы количественной оценки позволяют засвидетельствовать, что в сталинский период действительно наблюдается трансформация контекстов упоминания счастья в детской литературе по сравнению с литературой 1920-х. Однако остается открытым вопрос, насколько литература 1920-х репрезентировала образцы „досоветского” счастья. Есть основания предполагать, что послереволюционная трансформация в изображении счастья в литературе была не менее существенной. Результаты работы также согласуются с идеей, что сталинский канон счастья имел определенную инерцию и некоторые его аспекты сохраняли актуальность и продолжали определять литературный узус счастья в течение достаточно долгого времени».
Вера Мильчина. Декаданс или упадок? О переводе одного французского слова. — «Вопросы литературы», 2023, № 2.
«Совершенно очевидно, что во всех перечисленных случаях русским эквивалентом французского décadence будет слово „упадок”. Именно о нем, а не об ужасном декадансе писал Вольтер, и никому еще, кажется, не пришло в голову переводить название труда Монтескье как „Размышления о причинах величия и декаданса римлян”, а название бальзаковского романа — как „История величия и декаданса Цезаря Бирото”. При Второй империи, а особенно после ее падения, мыслители консервативных, монархических взглядов много размышляли о décadence в связи с политическим устройством и судьбой Франции, но и они употребляли это слово как синоним деградации и вырождения, то есть все того же упадка, и не связывали его с отдельным литературным или, шире, художественным направлением. Датой, когда décadence начало осмысляться как название литературного направления, считают 1881 год — год публикации в журнале Nouvelle revue статьи Поля Бурже о Бодлере (в 1883 году она вошла в сборник Бурже „Опыты современной психологии”)».
Наталья Михайлова. «Умрет, забыт!» Поверьте, нет! Василию Львовичу Пушкину — 257 лет. — «Литературная газета», 2023, № 16, 26 апреля.
«Как быстро, однако, летит время! И вот уже любимому дядюшке Александра Пушкина Василию Львовичу Пушкину, замечательному стихотворцу, первому наставнику его гениального племянника в поэзии и автору „Литературной газеты”, — 257 лет. Пройдет чуть больше месяца — и вот уже исполнится 10 лет с тех пор, как его дом на Старой Басманной снова гостеприимно распахнул свои двери. За прошедшие 10 лет чего там только не было: и выставки, и концерты, и научные заседания, и конференции. К 250-летию Василия Львовича выдающийся медальер А. А. Колодкин увековечил его в медали...»
Василий Молодяков. «Ищем денег всюду, где есть друзья русского искусства, русской поэзии»: В. Ф. Зеелер и Комитет по ознаменованию 50-летия литературной деятельности К. Д. Бальмонта. — «Литературный факт», 2023, № 1 (27) <http://litfact.ru>.
«Поздние годы жизни Константина Дмитриевича Бальмонта (1867 — 1942) были омрачены лишениями. Падение интереса к нему со стороны читателей и издателей и хроническое безденежье вызвали у него затяжную депрессию и расстройство нервной системы. К весне 1935 г. это переросло в душевную болезнь с бредом, видениями и приступами буйного помешательства, опасными для самого поэта и окружающих».
«В начале декабря 1935 г. исполнилось пятьдесят лет первой публикации стихотворений Бальмонта в журнале „Живописное обозрение” (1885, № 48, 1 декабря), с которой он сам вел отсчет своей литературной деятельности. Друзья решили использовать памятную дату как повод для того, чтобы не просто напомнить о поэте, популярность и слава которого остались в прошлом, но и собрать средства на его жизнь и лечение. Панегирическую статью о Бальмонте для „Последних новостей” написал критически относившийся к его творчеству Г. В. Адамович. На страницах популярного журнала „Иллюстрированная Россия” Зеелер призвал материально помочь поэту. Он стал организатором и казначеем Комитета по ознаменованию 50-летия литературной деятельности К. Д. Бальмонта (далее: Комитет). Возглавить Комитет согласился П. Н. Милюков — не просто главный редактор „Последних новостей”, публиковавший произведения Бальмонта, но дуайен русской эмиграции, пользовавшийся мировой известностью».
Е. Ю. Нагаева. Тысячелетнее царство: историческая политика в российских сериалах о вампирах. — «Шаги/Steps» (журнал Школы актуальных гуманитарных исследований), 2023, том 9, № 1 <http://shagi.ranepa.ru/index>.
«Вампиры — одни из самых востребованных и воспроизводимых персонажей массовой культуры. Однако до недавнего времени они не так часто становились героями российских фильмов и сериалов. Тем больше внимания привлекает недавний всплеск их популярности: меньше чем за год, с апреля 2021 по март 2022 г., на российских стриминговых платформах вышли сразу три крупных сериала о вампирах. <...> Но обращает на себя внимание специфический характер российских сериалов об упырях. От аналогичного опыта зарубежных коллег их отличает гораздо меньшая тематическая и сюжетная вариативность, с одной стороны. С другой стороны, само использование нарративного потенциала историй о вампирах становится здесь более инструментальным. И в „Пищеблоке”, и в „Караморе”, и в „Вампирах средней полосы” крайне значимо обращение к истории России — точнее, как мы постараемся продемонстрировать, по-новому понимаемой истории России».
«[В сериале «Карамора»] еще отчетливее, чем в „Пищеблоке”, дискредитируется идея борьбы со сложившейся системой: из-за действий Караморы постоянно гибнут невиновные, а сам герой становится все более жесток и безумен в своих методах. В итоге он чуть не „топит город в крови” (такую характеристику его действиям дают стоящие по разные стороны баррикад вампир-монархист Руневский и революционер Ткачев). Мысль о том, что нет монстров хуже самих людей, высказывается на протяжении сериала самыми разными персонажами — и людьми, и вампирами. Именно действия людей, а не вампиров, в первую очередь самого Караморы, раз за разом приводят к трагическим последствиям. Люди же, а вовсе не вампиры (которые показаны как прекрасно овладевшие искусством укрощать свою природу) дают волю своим темным инстинктам, от воли к власти до стремления мучить других ради собственного удовольствия. Еще нагляднее, чем в „Пищеблоке”, образ вампира как монстра меркнет перед монструозностью самого человека».
«Несмотря на несходство сюжетов и разные стратегии осовременивания прошлого, все три сериала (полагаем, примеров может быть гораздо больше) заметно тяготеют к производству пространственной утопии, которая бы максимально согласованно включала в себя и гомогенизировала дореволюционную, советскую и современную эстетику. С помощью задаваемой таким образом единой перспективы исторического развития устанавливается прямая преемственность между „Тысячелетним царством” и сегодняшней российской государственностью. Вместе с тем в вампирской метафоре находит яркое воплощение не только идея „органической” сущности российской власти, но и представление о ее необходимой трансгрессивности».
Анастасия Плотникова. М. Горький и серия «Библиотека поэта»: трансформация замысла. — «Литературный факт», 2023, № 1 (27) <http://litfact.ru>.
«Таким образом, Горький, во-первых, видел назначение новой книжной серии сугубо утилитарным, а во-вторых, важным считал тематическое единство и хронологический принцип издания. Главное — Горький планировал библиотеку для поэтов, а не просто свод поэзии. Это представление, как мы увидим позднее, не всегда совпадало с позицией редколлегии, непосредственно работавшей над изданием».
Рано ставить точку. К 85-летнему юбилею Александра Парниса. Беседу вела Марина Шинкарук. — «НГ Ex libris», 2023, 20 апреля.
Говорит Александр Парнис: «Я разыскал и опубликовал много неизвестных ранее текстов Хлебникова. Например, никто из исследователей и биографов поэта не знал, что он печатался в периодике под различными псевдонимами. Я тщательно занимался изучением его стиля и доказал, что ряд текстов, напечатанных в газетах „Славянин” (1913) и „Красный воин” (1918 — 1919) и подписанных псевдонимами „В-кiй”, „Веха”, „В. Х.” и мнимоколлективным „Три поэта”, принадлежит Хлебникову, и ввел их в научный обиход. Среди них — 14 его неизвестных текстов астраханского периода: „Открытие художественной галереи” и „Астраханская Джиоконда” и другие. Большой удачей была, конечно, находка персидского архива Хлебникова, который принадлежал востоковеду Рудольфу Абиху. Без меня этот архив погиб бы, никто его не искал. Ведь все участники похода Красной Армии в Иран в 1920 году были репрессированы в 1937 году. Это была закрытая тема. Харджиев утверждал, что никаких материалов персидского периода Хлебникова не существует, но в силу своего упрямого характера я решил довести этот поиск до конца. И неожиданным образом он увенчался успехом: я нашел архив Абиха в подвале старого дома в Баку, в котором оказались рукописи Хлебникова персидского периода. Об этом я несколько раз писал. Но главное открытие, как мне кажется, это то, что мне удалось установить подлинное место рождения поэта — ставка Малодербетовского улуса. Этот факт не сразу приняли мои коллеги. Я был вынужден несколько раз писать об этом и приводить новые аргументы. Хлебников в автобиографии (1914 год) писал, что он вырос среди кочевников-буддистов, но не указал точного названия этого места. Первые шесть лет будущий поэт провел в калмыцкой зимней улусной ставке, но до революции она не имела географического административного названия. Ранее считалось, что Хлебников родился в соседнем селе Тундутово, как указано в метрике. На самом деле, его крестили в храме, который находился в этом селе, а родился он, как мне удалось установить, именно в улусной ставке. Племянник Хлебникова Май Митурич не понимал моего рвения и желания установить истину и с раздражением говорил: „Ну какая тебе разница, всего три километра от одного села до другого”. Между тем сам факт, что он родился в калмыцкой зимней улусной ставке, а не в русском селе Тундутово принципиально важен. Вне сомнения, восточная или азийская тема в его творчестве так или иначе восходит к этому факту».
«Свой юбилейный год я начал статьей в „Новом мире” „Хлебников: встречи в Судаке в 1908 году” с подзаголовком „Знакомство с Вяч. Ивановым. Начало диалога”. В апрельском номере „Знамени” вышла моя публикация полного варианта воспоминаний Янко Лаврина о Хлебникове».
Юрий Сапрыкин. Записки смотрителя. Владимир Бибихин и «Дневники Льва Толстого»: школа наблюдения за лучшим в себе. — «Коммерсантъ Weekend», 2023, № 13, 21 апреля.
«Как и почти все книги философа Владимира Бибихина, эта книга — запись его лекций: курс „Дневники Льва Толстого” был прочитан на философском факультете МГУ в 2000/2001 учебном году. Издательство Ивана Лимбаха уже печатало „Дневники” в 2012-м, тот тираж давно распродан, теперь выходит переиздание. За эти годы имя Бибихина вышло за пределы университетских аудиторий, а его тексты чаще можно услышать со сцены: петербургский режиссер Борис Павлович не так давно запустил саморазвивающийся театральный проект „Лес” — сеть независимых спектаклей, привязанных к текстам или темам Бибихина. Зимой некоторые из них привозили в Москву, в программе был и спектакль по „Дневникам Толстого”, и — отдельно — реконструкция лекции Бибихина на факультете».
«Я слышал эти лекции еще в оригинале, в начале 1990-х. На Бибихина и тогда ходили, как ходят в театр: он не просто читал, а почти выпевал свои лекции, с отрешенной жреческой интонацией — и каждое слово как будто нащупывалось на ходу, сплеталось из воздуха. Позже я узнал, что автор зачитывал заранее подготовленные тексты, но ощущение было такое: систематическое изложение материала, но движение на ощупь, поражающее то странным поворотом, то уходом на неожиданную глубину. Темы курсов были сформулированы предельно абстрактно — „Мир” или „Лес”; казалось, однажды Бибихин должен прочесть курс под названием „Всё”, где наконец будет объяснено всё. Это было нечто завораживающее, гипнотическое, и при чтении расшифровок этот эффект не исчезает».
Ольга Седакова. «Я» — это орган для восприятия другого. Ольга Седакова о религии и поэзии, о позднесоветской неофициальной и о современной культуре — в интервью Ростиславу Ярцеву для журнала «Кварта». — «Кварта», 2023, № 1 (7) <http://quarta-poetry.ru>.
«Уже с начала 1970-х, с последних курсов университета, а тем более после его окончания я жила в трех разных — как это назвать? — областях, которые между собой по существу не пересекались. Это не только „неподцензурная поэзия” — точнее, то, что мы сами, ее участники, называли „второй культурой” (в ней обретались не только не публиковавшиеся поэты и прозаики, но и художники, музыканты, мыслители). Это — второе — академическая среда, филологическая по преимуществу, в те годы явно представлявшая собой культурный авангард (структуралистская школа с ее тартуским и московским центрами, круг С. С. Аверинцева и другие). И, наконец, это церковная среда, на нынешнем языке — „практикующие”. Единственной фигурой, в которой сходились две линии — академическая и церковная, был С. С. Аверинцев. При этом с „подпольной”, „второй культурой” он почти не был знаком. Кстати, так же, как и Ю. М. Лотман, и Вяч. Вс. Иванов, и М. Л. Гаспаров. Гаспаров признавался, что впервые прочитал неподцензурных поэтов-современников в моей машинописной антологии. Все три эти среды были радикально несоветскими, но степень их исключенности из того, что официально дозволено, была разной».
«Я довольно рано очень глубоко была пропитана тем, что в себе содержит православие, чего нельзя сказать ни про Лену [Шварц], ни про Виктора Кривулина. Поэтому различение того, что хорошо и что плохо, у меня было дорефлективным. Я никогда не могла примириться с описаниями нечисти, с демонологией в стихах у Лены (эти демоны не были страшны, но они были сильно неприятны мне). Она исходила из другой картины мира».
«Из поэтов младшего поколения мне больше всего (слово „нравится” даже нехорошо говорить) близок Вася Бородин. Совершенно самобытный поэт. Мы с ним как-то списывались, но вживую не виделись ни разу. Сам он встреч не искал. <...> Много лет назад, когда я еще не знала, кто такой Вася Бородин, он прислал мне огромное количество стихов и написал: я хочу, чтобы они у Вас остались как архив».
Александр Соболев. Ю. Н. Верховский. Письма к Г. И. и Н. Г. Чулковым. — «Литературный факт», 2023, № 1 (27) <http://litfact.ru>.
«Безапелляционно причисленные ранжирующей постсоветской филологией к второразрядным поэтам, Юрий Никандрович Верховский (1878 — 1956) и Георгий Иванович Чулков (1879 — 1939) имеют немало роднящих их черт и помимо этого незначительного обстоятельства. Они практически ровесники (Чулков на полгода моложе), оба — выпускники классических гимназий; почти одновременно дебютировали в литературе. И Верховский, и Чулков входили в ближайший дружеский круг Вячеслава Иванова. У обоих весьма представительная библиография — по десятку книг и не одной сотне публикаций в периодической печати. Оба, оставшись после большевистского переворота в России, избежали репрессий и умерли в своих постелях. При этом замечательнейшая из параллелей их судеб лежит вне формальной стороны биографии — оба они были весьма значительными филологами, причем со смежными научными интересами».
«Ю. Н. Верховский — Г. И. Чулкову. 10 января 1927. Ленинград
28.XII.926 / 10.I.927.
Петербург.
Дорогой друг Георгий
Поздравляю тебя и твоих с Праздником. Мечтал встретить его в Москве. Но я тут окончательно запутался. Как пишу Надежде Григорьевне, — не могу здесь остаться и не могу отсюда выбраться. Некоторые подробности обо мне и моих делах тебе расскажет большой мой приятель Долинин Аркадий Семенович, которого я просил побывать у тебя . Между прочим, просьбу мою поговорить с Тихоновым беру обратно: на днях получил от него ответ на письмо — не утешительный: с изданием Фьезоланских Нимф, на которое он меня несколько обнадеживал, надо погодить; с изданием другого перевода под моей редакцией — то же. Еще одна издательская попытка, совместная с Долининым, потерпела „киоско” здесь. Устроили для меня тут вечер моих стихов — и он не оправдал ожиданий. Точно так же и прочие попытки достать откуда-нибудь какие-нибудь деньги. Последнее время я в полном упадке и просто сижу или, точнее, лежу сложа руки. По ночам перестал спать окончательно. Давно уже держит меня здесь не дело, а домашние и денежные затруднения, совершенно невылазные. Не раз был я близок к решению махнуть на все рукой — и ехать в Москву, занявши 10 р. (на дорогу-то дадут как-нибудь). Но теперь, когда у меня ни кола, ни двора в Москве, каково мне свалиться друзьям как снег на голову — да еще испортить им праздники. Не последнее я не решился. А теперь продолжаю блуждать в трех соснах. <...>».
Борис Соколов. «Белым был — красным стал»: Валентин Катаев и Всеволод Иванов. — «Неприкосновенный запас», 2022, № 6 <https://magazines.gorky.media/nz>.
«Своим биографам Катаев рассказывал, что весной 1919-го служил в Красной армии и командовал артиллерийской батареей, а в Одессу вернулся только после окончательного освобождения ее от белых, в феврале 1920 года. Однако документальных подтверждений службы Катаева в Красной армии до сих пор не найдено. Можно допустить, что в действительности Катаев у красных не служил, а выдумка про красную артиллерийскую батарею призвана замаскировать его реальную службу у белых. Единственный раз в 1942 году, при заполнении личной карточки члена Союза писателей СССР на вопрос „Служил ли в армиях и отрядах, боровшихся против советской власти?” Катаев ответил: „Был мобилизован в 1920 году Деникиным, прослужил 4 дня в запасной артиллерийской бригаде, дезертировал”. Здесь все было неправдой — и про мобилизацию, и про срок и место службы, и про то, что якобы в боях не участвовал, поскольку призван в запасной артдивизион. Все эти утверждения опровергаются одним документом».
«Свои произведения, посвященные гражданской войне, и Катаев („Уже написан Вертер”), и Всеволод Иванов („Бронепоезд 14-69”) написали, главным образом используя свой белогвардейский опыт. В боях на стороне красных ни один из этих писателей, как и Николай Тихонов, не участвовал (а Всеволод Иванов никогда не был у красных партизан). Валентин Катаев и Всеволод Иванов в гражданскую войну сражались с красными. Правда, у Иванова этот этап был очень коротким и исчислялся немногими неделями или даже днями».
См. также о предполагаемой службе Николая Тихонова в армии Юденича: Борис Соколов, «Соцреалист во стане белых воинов?» — «Неприкосновенный запас», 2022, № 5.
Ирина Сурат. «С нами говорят всерьез». Предисловие Ирины Сурат к новой книге Ольги Седаковой [«О русской словесности»]. — «Горький», 2023, 16 марта <https://gorky.media>.
«Начинается сборник с Пушкина и заканчивается Юзом Алешковским — между ними Лев Толстой и Некрасов, Бунин и Хлебников, Ахматова и Пастернак, Блок, Мандельштам, Заболоцкий, Тарковский, Анна Баркова, Бродский, неподцензурная поэзия 1970 — 1980-х, Венедикт Ерофеев, Солженицын. Работы об этих авторах очень разные. Среди них есть глубоко фундированные статьи академического характера, с большим научным аппаратом, образцы филологической герменевтики — „‘Медный всадник‘: композиция конфликта”, „Шкатулка с зеркалом. Об одном глубинном мотиве Анны Ахматовой”; есть работы общие, синтетические, наводящие фокус на главное в художественном мире писателя — таковы „Слово о Льве Толстом”, „Lux aeterna. Заметки об И. А. Бунине”, „О Николае Заболоцком”, „‘Звезда нищеты‘. Арсений Александрович Тарковский”». Есть историко-литературные исследования — из них назовем в первую очередь фундаментальную работу „Наследство Некрасова в русской поэзии”: в ней прослежены различные линии воздействия Некрасова на позднейшую поэзию, воздействия настолько сильного, по мнению Ольги Седаковой, что вся история русской поэзии делится ею на донекрасовскую и посленекрасовскую. Мы-то привыкли думать, что Пушкин определил вперед на 200 лет весь ход развития нашей литературы, но Ольга Седакова полагает, что это не так, что Пушкин в последующей поэзии не получил развития, а вот сильное и разнообразное влияние Некрасова просматривается на всем протяжении XIX века и в веке XX. „Самое очевидное из воздействий Некрасова — версификационное: оно проходит поверх художественных и общественных разделений русской поэзии”, — пишет Ольга Седакова, тут поэту-филологу дано слышать больше, чем филологу не-поэту».
«Но все-таки главная тема книги — поэзия, и особое место в ней занимает блок статей о „музыке глухого времени” — неподцензурной поэзии 1970 — 1980-х годов. Большая их часть основана на курсе лекций, прочитанных в 2007 году в Стэнфордском университете, их герои — Леонид Губанов, Леонид Аронзон, Виктор Кривулин, Александр Величанский, Сергей Стратановский, Елена Шварц, Владимир Лапин, Иван Жданов, Геннадий Айги».
Филолог Иван Есаулов объяснил, почему Пасха стала доминантой русской культуры. «Мертвые души — это на самом деле мы». Беседу вел Иван Волосюк. — «Московский комсомолец (MK.RU)», 2023, на сайте газеты — 15 апреля <http://www.mk.ru>.
«Тогда как в культуре западного мира Пасха словно бы уходит в тень Рождества. А вот русская литература „восстанавливает” истинную иерархию: скажем, когда Алексей Хомяков переводил на русский язык „Рождественскую песнь в прозе” Чарльза Диккенса, он преображает английскую рождественскую тематику в русскую пасхальную. В итоге события рождественского рассказа переносятся в Россию, герои живут православной жизнью, христосуются, а сам рассказ становится у Хомякова пасхальной повестью „Светлое Христово Воскресение”. В классической русской литературе христоцентризм православной словесности ушел, в основном, в ее подтекст, но не исчез вовсе».
«Увы, в советские десятилетия, начиная непосредственно с большевистской революции, порождаемая пасхальным архетипом добровольная жертвенность (в подражание вольной жертве Христа), слишком часто использовалась для реализации целей, которые трудно назвать христианскими. Скорее уж, антихристианскими, вроде „мировой революции”. Произошла трансформация пасхального архетипа в архетип рождественский, который по мере все большей и большей секуляризации, от идеи спасения бессмертной человеческой души привел к утопическому построению „рая на земле”. Так Звезда, ведущая к „высоким” целям (но „здесь”, на земле) и подменила в массовом сознании Крест».
Варлам Шаламов о Василии Шукшине. Подготовка текста, публикация и комментарии В. В. Есипова. — «Знамя», 2023, № 4.
«Публикуемая короткая заметка-реплика В. Т. Шаламова найдена среди рукописей 1970-х годов (РГАЛИ. Ф. 2596. Оп. 3. Ед. хр. 125. Л. 34-37) и является наброском отклика на известный рассказ В. М. Шукшина „Кляуза”, напечатанный в „Литературной газете” 4 сентября 1974 года».
Короткая цитата из короткой заметки: «Сам по себе рассказ построен, написан плохо. Но он открывает некие качества ума писателя Шукшина, которому не следовало бы выступать в печати с рассказом „Кляуза”. В любой юридической консультации — и в поэтической консультации, литературной — ему бы отсоветовали напечатать такой недостойный материал».
Составитель Андрей Василевский