Гришаев Андрей Робертович родился в 1978 году в Ленинграде. Окончил Ленинградский электротехнический институт. Автор двух поэтических книг: «Шмель» (М., 2006) и «Канонерский остров» (М., 2014). Лауреат журнальных премий «Нового мира» (2007, 2019) и «Знамени» (2009), а также первой независимой премии «Парабола», учрежденной Благотворительным фондом имени Андрея Вознесенского (2013). Живет в Москве.
Андрей Гришаев
*
ПЛАТФОРМА РАЙ
* * *
Я птичке мёртвой предлагаю камень
Как символ, что летала и была
И яму не лопатой, а руками
Какое слово нежное: была
Была жила, а я пойду и буду
Отец мне подарил дуду
Чтоб я её носил повсюду
В штанах, не на виду
Так я не на виду и камень твой носила
И яму кое-где, но не скажу —
Вдруг из-под камня птичка возгласила
Но, хочешь, за копейку покажу
Нет, милая развратница, лети
Пока на нас в остром свету глядят
И достают щипцами из груди
То рай, то ад
* * *
Что в раю одиноко —
Там дерево или жена,
Что лежит одиноко,
В раю никому не нужна,
Что растёт одиноко
В отцовском на ветках пальто,
Чтоб подняться высоко,
Как не поднимался никто.
А с вершины не рая,
А с вершины того, что в раю,
Я себя понимаю,
Вижу жалкую душу свою,
На себя примеряю,
И частушки с верхушки пою.
На газетные строчки
Разбежавшись, на буквы, летя
По-над раем по кочкам,
По-над раем скабрёзно шутя,
Вдруг себя обнимаю, как дочку,
Как в жару скарлатины дитя.
* * *
Вначале было слово у Худого.
Потом, посередине тишины
Раздался будто всхлип — то Полный был,
Он шарился в смартфоне, сгорбив спину.
Потом вошли две женщины с шарами
И стали грузно в воздух их бросать.
Со стен смотрели рыбы, волки, зайцы,
Их шевелились бешеные рты.
Мы в бричке с братом ехали на север.
Кончалась ночь и начинался день.
* * *
Шар воздуха. Навстречу шар воды
Шар некоего сомнения с щелчком и сбоку
Соприкасается. К воде осоку сквозь ведут следы
Мой брат в плаще смеётся и сморкается
Молитвенно сомнение, сестра
В брата плаще, но туфельками острыми
Под землю входит, сидя у костра
Мы спим в сомнении под звёздами
Где наши двести душ, а, брат-сестра?
Наследство дяди прожито и просрано
Безвиден шар земли, невинна пустота
Истыканная туфельками острыми
* * *
Прибегнув к бегству в парк,
Я всадников двоих увижу.
В дымящийся от мороси овраг
Они спускаются, по дну его идут,
Два всадника игрушечных,
Где дальше — ближе,
Не там, а тут.
Как ювелирно время.
Фигурки тёмные скользят,
И уточки летят,
Как если бы со всеми
Так.
И как литературно,
С ударом, всхрапом, в мороси дыму
Вдруг будто тёмный поезд обойму,
И полицейский скажет вдруг цензурно:
Сестра, вы как?
За каждый шаг в осеннем этом дне,
В безвременном ноябрьском овраге,
Я чай свой допиваю — мнится мне:
Стоит сестра,
Тонка, как из бумаги,
В прекрасных отблесках костра.
* * *
Здесь не надо
Здесь люди сидят
Электрически злые
В что за ад эти глазки глядят
Как цветки полевые
В что за рай эти руки летят
Оставляя следы ножевые
* * *
Сравнение дятла и ветки,
Луга и леса.
Сравнение ветки и леса.
Ветка плывёт по реке, не имея веса.
В зеркало вглядываешься: черты лица
То деда, то матери, то сестры, то отца.
* * *
Туманна биография совы
А если всё же...
Нет, архивы — снегом,
Корнями вырванных страниц полны
Так что: увы, увы
Туманна биография волны
Архивы — пеной
Заполнены, речной, второстепенной
Да, в общем-то, и мы
Волной, зазябшие, уже не так больны
Туманна биография коня
Над миром ржание: «полцарства за меня!»
В саду, в лесу, в реке
Искали — нет архива
На нет — и нет суда
Вам, стало быть, товарищ, не сюда
Туман в саду и над рекой красиво
* * *
Амфетаминов и Кетаминов
Зашли в аптеку купить витаминов
А им навстречу полицейский Смирнов
В аптеку
В аптеку
Купить
О, купить
О, покупка
Витающие шоколадка и шубка
Контейнер для пуговиц, о
Волчья душа
Слетает и режет нас без ножа
Пойдём, друг Смирнов
Пойдём
До бледного леса дойдём
И сами себя воспоём
О, Кетаминов
О, Амфетаминов
О, Смирнов
О, как нас скрутила
Великая сила
Мы пляшем, поём без штанов
Мы души, мы лица, которые скоро
Умрут, и зачем же с полицией ссора
И зачем же внутри нас разлад
С небес витамины сверкают, и ад
Внутри нас пылает, и гуси летят
И ёлку Смирнов украшает
* * *
Смотрим на дерево, смотрим на облако, над
Кроной зависшее, смотрим на серый отряд
Птиц треугольных, сквозь небо летящих
Жён своих спящих
Ветвей, молитвенных листьев, корней,
Мы фотосинтеза гости
И копошенья земли
Птиц треугольных летящих, пропавших вдали
Многое что мы хотели, многое мы не смогли
Многое что мы хотели, многое мы не смогли:
Дерево, листья, трава, копошенье земли
Ветви и корни, склоненье корней и ветвей
Таянье птиц, тайны сокрытых зверей
Шум торжества из-за прикрытых дверей
* * *
Наполовину серп
Наполовину молот
Я в типографии работал и ослеп
Я мазал тёплый холод
Сытный голод
На газетный хлеб
За мною пса назначили слепого
Для облегче-ни-я передвиже-ни-я
Бесплотен был, витал я, будто слово
Во тьме нетрудового воскресения
Наощупь наливал я псу в стакан
С горчинкою разбавленное пиво
А сам себе до края двести грамм
Как, воплощаясь, он его лакал
И я, как песню, пил неторопливо
Потом из темноты я засыпал
Проваливаясь в белое, рябое
Стрекочущее, бедное, любое
Где молот мой отец в журнальный входит зал