Никола Маджиров родился в 1973 году в македонской Струмице, в семье, бежавшей в этот город от Балканских войн. Около двадцати лет живет в постоянных переездах, меняя границы, что стало своего рода поэтическим ответом на вынужденное бегство его предков. Автор нескольких поэтических книг, лауреат ряда литературных наград.
Книга «Перемещенный камень» («Преместен камен», 2007) отмечена европейской поэтической премией имени Хуберта Бурды для авторов, родившихся в Восточной Европе, и премией имени братьев Миладиновых фестиваля «Стружские вечера поэзии». Получил несколько международных стипендий для авторов, в том числе: Marguerite Yourcenar во Франции, International Writing Program (IWP) Университета Айовы в США и DAAD в Берлине. На стихи Николы Маджирова итальянский композитор академической музыки Анджело Инглезе написал музыкальную композицию. В переводе Маджирова опубликовано порядка пятнадцати книг современных авторов из южнославянских стран. В «Новом мире» публикуется впервые.
Никола Маджиров
*
МЫ ОТКРЫВАЕМ ВРЕМЯ
Перевод с македонского
Анны Ростокиной и Андрея Сен-Сенькова
Стрелки часов
Унаследуй детство из альбома.
Передай тишину,
что ширится и сжимается, как
стая летящих птиц.
В ладонях сохрани
неправильный шарик снега
и капли, что спускаются
по линии жизни.
Произнеси молитву
с сомкнутыми губами:
слова — семя, падающее в цветочный горшок.
Молчанию учатся в утробе.
Попробуй родиться,
как большая стрелка после полуночи,
и секунды тотчас же тебя обгонят.
Дом
Я жил на окраине города,
как уличный фонарь, в котором никто
не меняет лампочку.
Паутина держала стены вместе,
пот — наши соединенные ладони.
В преобразованиях неумело сложенных камней
я прятал плюшевого медвежонка,
спасая его от сна.
День и ночь я оживлял порог,
возвращаясь, как пчела, которая
всегда возвращается на предыдущий цветок.
Все было спокойно, когда я покинул дом:
надкушенное яблоко еще не потемнело,
на письме была марка со старым заброшенным зданием.
С рождения я двигаюсь к тихим просторам,
и к моим подошвам липнут пустоты,
как снег, что не знает, чему он принадлежит:
земле или воздуху.
Многое произошло
Многое произошло,
пока Земля вертелась
вокруг пальца Бога.
Провода избавились
от опор и теперь
соединяют одну любовь с другой.
Капли океана
нетерпеливо оседали
на стенах пещер.
Цветы отделились
от минералов и отправились
вслед за ароматами.
Листки бумаги из заднего кармана
разлетелись по проветренной комнате:
бессмысленные вещи, которых мы бы
никогда не сделали,
не будь они записаны.
Не знаю
Далеки все дома, что мне снятся,
далеки окрики матери, зовущей меня
на ужин, а я несусь к полям пшеницы.
Мы далеки, как мяч, не попадающий в ворота
и летящий в небо, и живы,
как термометр, что точен лишь тогда, когда
мы на него смотрим.
Далекая действительность каждый день выспрашивает,
как случайный попутчик, что будит на полдороги
вопросом: «Тот ли это автобус?», —
а я говорю: «Да», — а думаю: «Не знаю», —
не знаю, где города твоих дедов,
что хотят уйти ото всех известных болезней
и лекарств, сделанных из терпения.
Я мечтаю о доме на утесе наших стремлений,
чтобы смотреть, как волны в море выводят
кардиограмму наших падений и любовей,
как люди верят, чтобы не утонуть,
и шагают вперед, чтобы не быть забытыми.
Далеки все хижины, где мы прятались от дождя
и от боли серн, умиравших на глазах охотников,
мучимых скорее одиночеством, чем голодом.
Далекий миг каждый день задает мне вопрос:
«То ли это окно? Та ли это жизнь?», а я отвечаю:
«Да», — а на самом деле: «Не знаю», не знаю, могут ли
птицы, заговорив, не сказать: «Небо».
Города, что не принадлежат нам
В чужих городах
мысли блуждают спокойно,
как могилы забытых цирковых артистов,
там собаки лают на мусорные баки и снежинки,
падающие в них.
В чужих городах мы неприметны,
как хрустальный ангел, запертый в
серванте без воздуха, как
второй толчок землетрясения,
что просто сдвигает то, что уже разрушено.
Мы открываем время
Мы существуем в то мгновение, когда открыты
окна и секретные документы.
Мы разносим пыль, не упоминая
умерших и тех, кого они бессмертно любили.
Мы всегда кладем свои пижамы
на дно чемоданов и никогда
не поворачиваем туфли лицом друг к другу.
Мы читаем письма лишь раз,
чтобы скрыть какой-то секрет.
Вытянув руки, мы открываем время,
молчим, молчим, шепчем себе под нос вещи,
смысла в которых меньше, чем в прерванном сне
бабочки, что живет лишь сутки.
Мысли о погоде
Я знаю, мой голос
под влиянием атмосферных условий,
что мой крик зависит
от территории великих захватчиков.
Я знаю, в моём заднем кармане
лежит вырезка из газеты —
прогноз погоды,
убеждающий, что снова покажется радуга,
похожая на терновый венец
над нежилым холмом.
Я знаю, сострадание шелушится,
словно кора деревьев,
из которых древние племена
когда-то строили свои лодки.
Невозмутимость это ремень,
удерживающий историю вертикально.
Кто-то должен сесть на мгновение
и посмотреть на небо
в открытой консервной банке
на берегу.
Вид существования
Слишком много взлетов и падений
не заархивировано в книгах,
сжигаемых в обычных войнах.
Записал ли кто-нибудь, что крошки,
выброшенные из окна, падают быстрее,
чем снежинки, что водопады — просто жертвы
своего имени? Люди пишут
о падении царств и эпох, не о старике, что смотрит на игрушку,
выкопанную бульдозерами.
Светофор не в силах остановить время,
и наша неуверенность — просто вид
существования тайн.
Страх существует вдалеке, когда сажа
отделяется от искр, уходя
в небо, но никто пока не написал
трактата о дыме свечи,
что растворяется в ночи, и о каплях воска,
застывающих на наших ботинках:
все говорят о пламени,
освещающем наши лица.
Присутствие
Надень скафандр ночи
и разрежь яблоко пополам,
не повредив косточки.
Остановись на тихом мосту,
пусть твоя тень уплывет.
Сложи над головой ладони так,
чтобы они были похожи на хрустальный бокал,
и жди первые капли дождя,
когда улетят беспилотники.
Будь сном, мезанином,
семенами кунжута на дне пакета,
знаком «олень» на дороге, алфавитом,
известным только двоим —
тебе и тому, кто не верит тебе.
Смотри в заднее зеркало непостоянства:
твое легкое присутствие
удаляется все дальше.
Анна Ростокина родилась в 1986 году в Москве. Изучала сербский и английский языки в МГУ им. Ломоносова и сербскую литературу в Белградском университете. Переводит поэзию и прозу с сербского, хорватского и македонского языков на русский и с русского на сербский. Переводы выходили в журналах «Воздух», «Транслит», на онлайн-портале «TextOnly», в сербских журналах «Ruski almanah», «Treci Trg», «Eckermann», «Balkanski knjizevni glasnik», на онлайн-портале «Agon».
Один из переводчиков антологий «Черногорцы: сборник современной черногорской литературы» (Dukley Art Community, Будва, 2015) и «Антологии сербской поэзии» (Вахазар, Москва, 2006 — 2008). Живет в Белграде. В «Новом мире» публикуется впервые.
Андрей
Сен-Сеньков родился в 1968 году в
Таджикистане. Окончил Ярославскую
медицинскую академию. Автор четырнадцати
книг стихотворений, книг малой прозы,
книги сказок для детей и десяти книг
стихотворных переводов. В 2006, 2008 и 2012
гг. входил в короткий список Премии
Андрея Белого. Стихи переведены на
двадцать пять языков, сборники избранных
стихотворений выходили в США (премия
американского ПЕН-клуба за лучшую
переводную поэтическую книгу 2014 года),
Сербии, Италии и Нидерландах. Живет в
Москве. В «Новом мире» с переводами
выступает впервые.