КНИГИ

КНИГИ

*

КОРОТКО

Бронепоезд Победы. Стихотворения русских поэтов о Великой Отечественной войне (1941 — 1945 — 2015). Автор составитель С. Ф. Дмитриев. М., Союз российских писателей, 2016, 384 стр., 1000 экз.

Антология, включающая стихи русских (советских) поэтов и поэтов, живших за рубежом; среди авторов и современники той войны, и те, кто родился уже после ее окончания, — от Иосифа Уткина, Михаила Кульчицкого, Михаила Зенкевича до Бахыта Кенжеева, Марины Палей, Олега Хлебникова.

Константин Вагинов. Песня слов. М., «ОГИ», 2016, 368 стр., 1000 экз.

Самое полное из ныне существующих собрание стихотворений Вагинова, с приложением разного рода материалов, посвященных его биографии.

Светлана Василенко. Дневные и утренние размышления о любви. М., Союз российских писателей, 2016, 592 стр., 1000 экз.

Малое собрание сочинений известного писателя — роман («Дурочка»), повесть («Шамара»), собрание короткой и совсем короткой прозы, эссеистика и стихи («проза в столбик»).

Данила Давыдов. Нечего пенять. Шестая книга стихов. Вторая и третья части. Кыштым, Евразийский журнальный портал «МЕГАЛИТ», 2016, 112 стр., 400 экз.

Данила Давыдов всегда был предельно скуп на объемы в своих сборниках, но тут — объемная книга стихов в издательской серии «Только для своих»; кому «из своих» не достанется бумажного варианта, есть возможность скачать ее на «Мегалите» <http://www.promegalit.ru/books>.

Двойное вероломство. Потерянная пьеса Уильяма Шекспира и Джона Флетчера под редакцией Льюиса Хэммонда. Вступительная статья, перевод, комментарии А. Корчевского. Послесловие Д. Иванова. М., «Центр книги Рудомино», 2016, 224 стр., 1500 экз.

Впервые на русском языке пьеса «Двойное вероломство, или Влюбленные в беде», написанная предположительно в 1612 — 1613 годах У. Шекспиром в соавторстве с Д. Флетчером. Оригинал не сохранился, текст восстановлен английским шекспироведом Льюисом Теобальдом.

Виктор Iванiв. Конец Покемаря. Подготовка текста Елены Горшковой, Алексея Дьячкова, Сергея Соколовского. Комментарии Алексея Дьячкова. М., «Коровакниги», 2017, 404 стр., 300 экз.

Собрание прозы Виктора Iванiва (Виктор Германович Иванов, 1977 — 2015), которое он подготовил, но не успел издать при жизни.

Андрей Коровин. Снебапад. СПб., «Алетейя», 2016, 128 стр., 500 экз.

Стихи одного из самых известных в Москве организаторов литературной жизни (Андрей Коровин — это Волошинский фестиваль в Коктебеле и Булгаковский Дом), что, как выясняется в этой книге, отнюдь не мешает ему быть просто поэтом.

Сердце Азии. Таджикистан и таджики в русской поэзии. Составитель Михаил Синельников. Душанбе, «Маориф», 2016, 384 стр., 3000 экз.

Антология, представляющая «таджикский мотив» в русской поэзии, среди авторов русские и таджикские поэты, писавшие по-русски; охват: от Василия Жуковского, Федора Глинки, Александра Пушкина до Александра Кушнера, Тимура Зульфикарова, Марины Некрасовой (более ста поэтов).

Моше Шанин. Места не столь населенные. М., «РИПОЛ классик», 2016, 306 стр., Тираж не указан.

Вторая — первой была: Моше Шанин. Я знаю, почему ты пишешь рассказы. (М., «Книжное обозрение», 2009) — книга одного из самых многообещающих писателей нового поколения в русской литературе.

*

Боб Дилан. Хроники. Перевод с английского М. В. Немцова. М., «Э», 2017, 384 стр., 3000 экз.

Автобиографическая проза знаменитого поэта и музыканта.

Шарль Бодлер. Философское искусство. Перевод с французского Н. Столярова. М., «Рипол классик», 2017, 400 стр. Тираж не указан.

Критические эссе и заметки о художественной жизни Франции середины XIX века.

Василий Каменский. Поэт. Авиатор. Циркач. Гений футуризма. Неопубликованные тексты. Факсимиле. Комментарии и исследования. Составление и научная редакция А. А. Россомахина. СПб., Издательство Европейского университета в Санкт-Петербурге, 2017, 450 стр., 1000 экз.

«Каменский как пионер авиации, как первооткрыватель новых форм в поэзии, как циркач, как (само)рекламист, как дизайнер и типограф, как мастер перформанса, как поэт-орденоносец», — от издателя.

Лев Клейн. Муки науки: ученый и власть, ученый и деньги, ученый и мораль. М., «Новое литературное обозрение», 2017, 576 стр., 1000 экз.

Собрание публицистических эссе выдающегося археолога и антрополога о проблеме «практического существования научного знания».

Александр Мелихов. Былое и книги. Эссе. СПб., «Лимбус Пресс», 2017, 539 стр., 1000 экз.

Литературно-критическая эссеистика.

Письма на заметку. Коллекция писем легендарных людей. Составитель Шон Ашер. М., «Livebook», 2017, 384 стр., 4000 экз.

Неожиданный издательский проект — мозаичное панно, составленное из писем людей разных времен и разных культур: королевы Елизаветы II, Джона Стейнбека, Федора Достоевского, Вирджинии Вульф, пассажира «Титаника», Леонардо да Винчи, Джека Потрошителя, Элвиса Пресли и других.

Марсель Пруст. Заметки об искусстве и литературной критике. М., «РИПОЛ классик», 2016, 362 стр. Тираж не указан.

Собрание литературно-критических эссе Марселя Пруста, писавшихся им в рамках его, как сказали бы сегодня, проекта «Против Сент-Бева»; тексты Пруста в этом издании сопровождает публикация статьи Мераба Мамардашвили «Литературная критика как акт чтения».

Стивен Фредерик Старр. Утраченное Просвещение. Золотой век Центральной Азии от арабского завоевания до времен Тамерлана. Перевод с английского. М., «Альпина Паблишер», 2017, 576 стр., 3000 экз.

Про расцвет культуры в исламском мире Центральной Азии IX — XII веков, о великих философах, поэтах, медиках, путешественниках и о закате той эпохи.

Виктор Таки. Царь и султан. Османская империя глазами россиян. М., «Новое литературное обозрение», 2017, 320 стр., 1000 экз.

История русско-турецких контактов с XV века по XIX (до Крымской войны).

Энди Уорхол. Америка. Перевод с английского Светланы Силаковой. М., «Ад Маргинем», 2016, 224 стр. Тираж не указан.

Америка глазами Уорхола-фотографа; совместный проект издательства «Ад Маргинем» и музея «Гараж».

Алексей Юсев. Кинополитика. Скрытые смыслы современных голливудских фильмов. М., «Альпина Паблишер», 2016, 300 стр., 1000 экз.

От издателя: «Эта книга научит вас по-новому смотреть фильмы. На примере современного американского кинематографа (от мелодрам до хорроров и кинокомиксов) автор рассказывает, как различить в массовом кинематографе рекламу социально-политического характера».

*

ПОДРОБНО

Александр Генис. Обратный адрес. Автопортрет. М., «АСТ; Редакция Елены Шубиной», 2016, 444 стр., 5000 экз.

Новая книга Александра Гениса, в которой все как бы «по-старому», то есть хорошо знакомый (по «Трикотажу», по «Довлатов и окрестности» и другим его книгам) повествователь, он же — главный персонаж. И прочие действующие лица все те же: отец, мама, жена Ира, друг Петя; сослуживцы, собеседники и собутыльники Парамонов, Бахчинян, Довлатов, Лосев, Бродский и другие. И письмо все то же «генисовское», «легкое» — ироничное, лиричное, в котором автору удается без видимого труда сопрягать как бы несопрягамое, — «как бы» здесь потому, что в генисовских парадоксальных сопряжениях сопрягаемые понятия как раз и обнаруживают вдруг свою подлинную природу; ну и, соответственно, та же легкость, домашность в обращении со сложными философскими понятиями, не упрощаемыми автором, а просто разворачиваемыми перед читателем в неожиданном ракурсе. Ну и так далее. Кто читал Гениса, а читали многие, знает.

И при всей фирменности генисовской манеры книга эта читается как действительно новая. Отчасти неожиданная. Чуть изменился тембр, чуть замедлилось скольжение авторского глаза. Чтоб понятно было, вот глава «Близнецы, или 9/11» про празднование Хэллоуина в доме Гениса: компания отборнейшая, умницы и острословы, яркие во всех отношениях люди в своем дружеском кругу — «праздник жизни», «карнавал». Но карнавал этот повествователь описывает, рассматривая его на оставшихся после праздника фотографиях. И в интонации, с которой он перечисляет бывших на этом празднике, есть тень некой как бы обескураженности от того, что твои друзья, которые по-прежнему живы и дееспособны, которые на расстоянии протянутой к телефону руки, тем не менее уже во многом — воспоминание о них. Да и твоя жизнь, в сущности, уже на две трети — воспоминание о себе. Все отчетливее дистанция между тобой сегодняшним и тобой, к которому ты привык за прожитые годы и которого ты сейчас с помощью вот этой прозы, как с помощью некоего оптического инструмента, рассматриваешь немного издали. Рассматриваешь, чтобы понять, кто ты. Ну, скажем, ты — русский? Латыш? Еврей? Украинец (и такое было когда-то вписано в документах Гениса)? Американец? Ну а в литературе? — ты тот, который пишет собственно литературу, или тот, который пишет на ее полях? Потому как утверждения, ставшие общим местом: в сегодняшней литературе подлинная жизнь перетекает в жанры маргинальные, — утверждения эти автора, похоже, не слишком убеждают, он по-прежнему в сомнении (как видим по его книгам, плодотворном для его прозы).

И фотографии, вставленные в книгу, играют здесь роль не столько иллюстраций к тексту, сколько самостоятельной формы повествования — от луганских портретов прапрадеда и прапрабабушки (пра-памяти автора) до вот этой, 2015 года, на которой повествователь стоит на рижской улице, а за спиной его ухоженное, щегольской почти архитектуры (такой вот нео-минимализм) здание. На самом деле дом старый, Генис жил в нем подростком, но на фотографии, обновленный для сегодняшней рижской жизни, выглядит гораздо более молодым, чем его бывший жилец. Дом этот слишком отделился от Гениса, который приехал сюда, возможно, взглянуть на свое детство. Еще один вариант той самой дистанции между собой теперешним и тем, кем ты до сих пор считал себя по привычке. Потребность не просто рассказывать истории из своей жизни, а — нарисовать иероглиф всей своей судьбы как ответ на вопрос, кто ты. Таким вот иероглифом судьбы Александра Гениса и читается его новая книга.

В. В. Костырко. КОСТИРКА-КОСТЫРКО. Следы на страницах истории. Документальные очерки. Бийск, «Бия», 2016, 100 экз. Том I — 602 стр. Том II — 415 стр.

Много лет назад, вычитывая верстку перед первой в своей жизни публикацией, я услышал от редактора: «Вам повезло с фамилией — очень редкая. Для публикующегося литератора это важно. Представьте, если бы вы были Новиков или Кузнецов». И вот я держу в руках двухтомник, практически целиком состоящий из архивных справок о носителях фамилии Костырко, или просто их перечень; и тысячи страниц этого двухтомника с экономно уложенным шрифтом не хватило, как замечает автор, чтобы упомянуть всех. Хотя фамилия, как сказано в книге, действительно не из самых распространенных.

Книгу составил-написал В. В. (Валерий Васильевич) Костырко, житель Бийска, выпускник технического вуза, выступающий в своем тексте — и скажу сразу, с полным на то правом — как архивист, историк, лингвист. Толчком для начала его работы послужило знакомство с книгой, вышедшей в 2010 году в США, «The Kostyrko Name in History» — о носителях этой фамилии, в основном эмигрантах из Западной Украины, сделавших свой вклад в развитие США. То есть с книгой, которой по идее следовало быть дополнением к книге главной, поскольку основной «ареал бытования» Костырок — Украина и Россия. И вот эта главная книга составлена. Для того чтобы представить масштабы проделанного автором — при работе над книгой было задействовано более 15 000 исторических источников (не документов, а именно источников, то есть центральных и местных архивов, комплектов разного рода изданий и т. д.).

Книгу эту я представляю здесь не из-за своей, так сказать, фамильной гордости (скажем так: не только). Дело в сути проекта, за осуществление которого взялся Валерий Костырко.

Каждый пишущий об истории так или иначе отвечает на вопрос (или вопросы): что такое история? Из каких событий состоит история страны, история народа? У вопроса этого существует и другая редакция (другая — содержательно): история страны, история народа — это история кого? Автор книги выбирает ответ на этот вопрос во второй редакции. История Украины и России — это еще и история людей с фамилией, скажем условно, Костырко (могут быть фамилии Коваленко, Хоменко, Кужельные, Кружковы, Василевские, Бутовы, Губайловские и т. д. — суть не меняется), то есть некая — пусть во многом и условная, но — общность людей разных сословий, разных социальных слоев, жизнь которых, соответственно, и определила историю страны.

Вот этот замысел автор книги выполняет последовательно. Материал книги расположен по разделам, каждый из которых начинается развернутой исторической справкой, скажем, «Великое княжество Литовское XV — XVII век», «Гетманщина XVII век», «Войско Запорожское XVIII век», «Российская империя XVII — начало XX века», «РСФСР, СССР» (включая «Жертвы репрессий в СССР (30 — 50-е гг.)», «Жертвы голодомора в СССР»), «Украина» и другие, и, соответственно, каждый раздел содержит справки о людях по фамилии Костырко, так или иначе отметившихся в означенную эпоху. Самый развернутый раздел второго тома книги посвящен участникам Великой Отечественной войны, как оставшимся в живых, так и погибшим; списки последних составили в книге впечатляющий мартиролог (помню свои ощущения, когда в мае 2014 года я приехал в деревню своих прадедов, село Звеничев Черниговской области, и при входе в село увидел памятник погибшим в войну — половина одной из двух массивных металлических плит у памятника была залита моей фамилией).

Социальный состав Костырок был, в принципе, однороден — мещане, крестьяне, но в основном казаки. О чем и говорит во многом сама фамилия: «костырь» — игрок в кости, и забава эта отнюдь не крестьянская, распространена была в казачьей среде (ну а окончание «-ко» значит то же, что в русском языке «-ов»: Кузнец-ов — сын кузнеца, Ковален-ко — сын коваля). Самым трудным, как я понимаю, для автора было восстановление имен носителей фамилии Костырко до XIX века, когда Костырки начали получать дворянское звание (в книге прослежена история 8 дворянских родов) или становиться государственными чиновниками, и, соответственно, этот относительно небольшой слой носителей фамилии Костырко оставил после себя значительное количество исторических материалов (скажем, развернутой исторической новеллой читается в книге описание военной биографии генерал-майора Митрофана Макаровича Кастырка /Костырко/ (1800 — 1862), участника 13 военных кампаний, последней из которых была чеченская война — тогдашний подполковник Костырко со своим батальоном сражался с отрядами горцев под командованием Шамиля). С этой труднейшей задачей, сбором сведений о «неисторических» лицах, автор справился — составленные им списки бывших как бы «безымянными», «безродными» Костырок выглядят более чем впечатляюще (скажем, для себя я установил, что первыми из звеничевских Костырок, отмеченных в истории, были Иван и Дмитро — из казачьего реестра 1649 года, ну а самым первым Костырко, оставившим свой след в истории, был Ермил Костирко — в летописях 1446 года).

В оформлении своей книги Костырко использовал старинную гравюру с изображением трех мужчин, играющих в кости (то есть трех «костырок»), — это на обложке первого тома; фото горящего костра — на обложке второго тома (еще один вариант происхождения фамилии — украинское «костирище»), ну а на задней стороне обложки обоих томов — фотография листьев крапивы, поскольку одно из народных названий крапивы двудомной (Utricadioica L) — костырка.

Мацуо Басё. Избранная проза. Перевод с японского Т. Л. Соколовой-Делюсиной. СПб., «Гиперион», 2016, 288 стр., 3000 экз.

Басё мы знаем как великого японского поэта, мастера хайку (хокку), но он писал и прозу, в основном путевую, очень своеобразную, в жанре хайбун, соединяющем собственно поэтический жанр (те же хокку) и совсем короткую прозу, выстроенную изнутри по законам высказывания поэтического. В книгу, подготовленную Соколовой-Делюсиной, вошли все семь написанных им в путешествиях по Японии дневников, значительная часть его прозы хайбун, а также беседы мастера с учениками об искусстве стихосложения.

Цитата:

«Предостережение живущим уединенно.

Ну и разленился же этот старик! В последнее время даже гости стали докучать мне, и я многажды клялся себе: „Не буду больше ни с кем видеться, не буду никого к себе звать!” И только лунной ночью или снежным утром сердце сжимается от безмерной тоски по другу! Молча пью вино, самого себя спрашиваю, самому себе отвечаю. Распахнув дверь хижины, любуюсь снегом, пригубив вина, берусь за кисть, потом откладываю ее… Ну что за безумный старик!

Пью вино,

Но заснуть все трудней и трудней.

Снежная ночь.

<около 1688>»

Составитель Сергей Костырко