КНИГИ

КНИГИ

*

КОРОТКО

Наринэ Абгарян. С неба упали три яблока. М., «АСТ», «Астрель-СПб», 2015, 320 стр., 3000 экз.

Современная армянская проза, написанная по-русски.

Борис Акунин. Планета Вода. М., «Захаров», 2015, 416 стр., 150000 экз.

Три новых детективных повести («Планета Вода», «Парус одинокий» и «Куда ж нам плыть?»), в которых очередные приключения Фандорина становятся уже литературной игрой «в Фандорина».

Кирилл Алейников. Дар речи. М., «Вест-Консалтинг», 2015, 134 стр., 300 экз.

Книга стихов поэта из Петропавловска-Камчатского — «Зимний воздух просторен и колок. / Крикнешь — вдребезги возглас летит! / Недоверчив, узорчат и ломок / Лед ночной у краев полыньи /…»

Жауме Кабре. Я исповедуюсь. Перевод с каталонского Екатерины Гущиной, Анны Уржумцевой, Марины Абрамовой. М., «Азбука-Аттикус», «Иностранка», 2015, 736 стр., 10000 экз.

Роман одного из ведущих каталонских писателей.

Псой Короленко. Энергосбыт. Самара, «Офорт», 2015, 192 стр., 2000 экз.

Собрание эссе, писавшихся для приложения к «Независимой газете» «Антракт».

Федор Крюков. На Дону. В родных местах. Составитель А. Г. Макаров. М., «АИРО-XXI», 2016, 384 стр., 500 экз.

Собрание текстов знаменитого перед революцией донского писателя, которому впоследствии приписывалось авторство некоторых глав «Тихого Дона».

Харуки Мураками. Бесцветный Цкуру Тадзаки и годы его странствий. Перевод с японского Дмитрия Коваленина. М., «Эксмо», 2015, 320 стр., 45000 экз.

Новый роман неутомимого японца.

Проза Тан и Сун. Перевод с китайского В. М. Алексеева, О. Л. Фишман, А. А. Тишкова, И. А. Алимова. Ответственный редактор и составитель И. А. Алимов. СПб., «Петербургское Востоковедение», 2015, 512 стр., 1000 экз.

Антология китайской классической прозы эпохи Тан (618 — 907) и эпохи Сун (960 — 1279).

Арсений Тарковский. Стихотворения и поэмы. Вступительная статья В. П. Филимонова; составление, подготовка текстов и комментарии М. А. Тарковской и В. А. Амирханяна; ответственный редактор Д. П. Бак. М., «Литературный музей», 2015, 512 стр., 2000 экз.

Самое полное из существующих издание стихотворений и поэм Тарковского.

*

Паскаль Гилен. Бормотание художественного множества. Глобальное искусство, политика и постфордизм. Перевод с английского М. Л. Табенкина. М., «Ад Маргинем Пресс», 2015, 288 стр. Тираж не указан.

Искусство и современное общество — в книге нидерландского социолога.

Анна Достоевская. Воспоминания 1846 — 1917. Солнце моей жизни — Федор Достоевский. М., «Бослен», 2015, 675 стр., 2000 экз.

Впервые — мемуары Анны Григорьевны Достоевской в полном объеме; а также избранные письма, воспоминания и о самой А. Г. Достоевской.

Шарон Зукин. Культуры городов. Перевод с английского Д. Симановского. М., «Новое литературное обозрение», 2015, 424 стр., 1000 экз.

Книга классика современной урбанистики, специалиста в области изучения культурных и экономических трансформаций современных городов.

Борис Иванов. История клуба-81. Подготовка текста Бориса Останина и Марии Платовой. СПб., «Издательство Ивана Лимбаха», 2015, 496 стр., 700 экз.

Мемуарная проза Бориса Ивановича Иванова (1928 — 2015) — об истории выхода к широкому читателю питерского литературного андеграунда на самом излете советской эпохи.

Ростислав Евдокимов. Записки лжесвидетеля. М., «Посев», 2015, 754 стр., 500 экз.

Мемуарная проза Ростислава Борисовича Евдокимова (1950 — 2011), историка, литератора, политзаключенного (1982 — 1987).

Григорий Кружков. Очерки по истории английской поэзии. Поэты эпохи Возрождения. Том I. М., «Прогресс-Традиция», 2015, 496 стр., 800 экз.

О Вильяме Шекспире, Филипе Сидни, Джоне Донне, Томасе Кэмпионе, Джордже Гаскойне и других.

Михаил Кузмин. Литературная судьба и художественная среда. Под редакцией П. В. Дмитриева и А. В. Лаврова. СПб., «Реноме», 2015, 560 стр., 1000 экз.

Сборник статей, составленный по результатам работы Международной научной конференции, приуроченной к 140-летию М. А. Кузмина.

Олег Лекманов. Осип Мандельштам: ворованный воздух. М., «АСТ (Редакция Елены Шубиной)», 2016, 464 стр., 3000 экз.

Биография Мандельштама — судьба и поэтика.

Мир Пушкина: Дневник сестры Пушкина Ольги Сергеевны Павлищевой в письмах к мужу и отцу. 1831 — 1837. СПб., Издательство «Пушкинского фонда», 2016, 320 стр., 2000 экз.

В Приложении — переписка мужа Ольги Сергеевны, Николая Ивановича Павлищева с Пушкиным.

Михайль Семенко и украинский панфутуризм. Манифесты. Мистификации. Статьи. Лирика. Визиопоэзия. Составление, перевод с украинского, статьи, комментарии и библиография А. В. Белой и А. А. Россомахина. СПб., Издательство Европейского университета в Санкт-Петербурге, 2016, 400 стр., 1000 экз.

Представление творчества Михайля Семенко (Михаила Васильевича Семенко, 1892 — 1937), поэта, основоположника и теоретика украинского футуризма.

*

ПОДРОБНО

Черногорцы. 8 + 11 + 1 + 9. Антология. Составители Владимир Джуришич, Огнен Спахич, Лилиана Чукович. Переводы с хорватского Андрея Базилевского, Анны Ростокиной, Ларисы Савельевой, Василия Соколова, Георгия Урлова. Редактор Вячеслав Курицын. Проект Культурного центра «European art community». Подгорица, Национальная библиотека Черногории «Джурдже Црноевич», 2015, 404 стр., 1000 экз.

Первое знакомство русского читателя с творчеством современных писателей Черногории, до сих пор бывшей для нас белым пятном на литературной карте Европы. Черногория — страна маленькая, по площади и по численности населения раза в два меньше нашей Калужской области, и, соответственно, сам формат этого издания как бы предполагает знакомство с сугубо региональным явлением европейской литературы, некой «малой литературой», к тому ж несколько десятилетий развивавшейся в «социалистическом лагере» Европы. Но послевкусие от чтения «черногорцев» заставляет забыть про категории «малых литератур». То есть никакого провинциализма и окраинности — нам предлагается сегодняшняя европейская литература, тексты, писавшиеся на том поле, на котором работают сегодня Паскаль Киньяр, Анджей Стасюк, Петер Эстерхази, Сергей Жадан, Петер Хандке. И чтение этой антологии представляет еще и прекрасную возможность попробовать на зуб «типовое» в современном европейском письме, не заслоняемое индивидуальным окрасом уже хорошо знакомых нам голосов.

Составители проигнорировали протокольные правила формирования представительских национальных антологий, начав ее с «эротического» рассказа Илии Джуровича «Почему он вынужден был уехать так далеко, чтобы ловить рыбу?» — рассказа достаточно экзотичного и по материалу, и по ходу авторской мысли, точнее, по способам ее проживания. То есть, читателю с первых страниц предлагается собственно литература.

Основной жанр, в котором представлены здесь прозаики, это короткий рассказ. Самый аристократичный и жестокий жанр. И этот вызов жанра авторы держат. И дело не только в поколенческой раскрепощенности — если открывающему альманах Джуровичу еще далеко до тридцати, то далее последует проза, можно сказать, патриарха, Сретена Асановича (1931 года рождения), где множество реалий советских времен, но — никакой писательской одышки. Диапазон приемов и манер письма авторов антологии от и до — от как бы традиционной, но заново, на языке сегодняшней прозы написанной социально-психологической новеллы (скажем, «Мясник» Андрея Николаидиса) до рассказа Драгана Радуловича «Маркиза. Скупое солнце», сюжет которого выстраивает авторская рефлексия над самим выбором сюжета, героя, интонации, то есть авторская рефлексия становится здесь одним из объектов художественного исследования.

Говорить о каком-либо внятном представлении национальных традиций черногорской литературы на материале, ограниченном рамками антологии, трудно. Очевидны (для меня, например) два обстоятельства этой литературы: это ее укорененность в сегодняшней европейской литературе, раз. И два — это литература, написанная славянами, хорошо чувствующими дыхание русской литературы (сужу хотя бы по стихотворению Милорада Поповича: «„Солженицын справа от русских царей” / а слева / слева Пастернак, Пугачев, Цветаева / слева Дон / слева Дона сердце / слева астрономы, философы, слева, слева, слева / справа бурлаки / справа луна / справа Астапово / слева и справа смерть // Россия, лирика, заступницы…/ как дивно в небе летят / комсомольцы, бояре, акмеисты»).

В антологии представлены восемь прозаиков, одиннадцать поэтов и пьеса уже достаточно известного в Европе драматурга Игоря Бойовича «Потерпевшие». Завершает антологию несколько интервью с представителями художественной элиты Черногории, среди которых искусствовед, актриса (которая одновременно и писатель, и издатель, и владелец книжного магазина), держатель бара для артистической молодежи, оперная певица, университетский филолог и другие. После великолепной прозы и стихов чтение неожиданное — большинство интервьюируемых сетуют на отсутствие в Черногории развитой культурной инфраструктуры. Но, как видим, не унывают и рук не опускают.

Сергей Чупринин. Вот жизнь моя. Фейсбучный роман. М., «РИПОЛ классик», 2015, 560 стр. Тираж не указан.

«Вот жизнь моя» — значится на обложке. Ну и в чем она у автора? Исключительно — в литературе и литературной жизни, а также — в работе редактора (от редактирования институтского, в молодости, журнала «Одуванчик» тиражом в 5 экземпляров до журнала «Знамя»). Специфическая точка обзора вроде как делает неизбежным суженность авторского взгляда на жизнь, то есть может обещать книгу о жизни исключительно «моей», не больше. Так? Не думаю. Все дело в устройстве глаза и в наличии или отсутствии у пишущего мужества смотреть вокруг себя и в самого себя, не жмурясь. А глаз у Чупринина бывает острым, как в старину говорили, цыганским. И при всей «душегрейности» его повествовательной интонации, не так уж благодушен и вальяжен автор в своих суждениях, в своих оценках литературы, коллег, ситуации в стране и т. д.

Изначально текст этой книги писался в виде фейсбучных блогов «для своих», причем каждый текст — со своим сюжетом, своей мыслью, как вполне законченный. И был риск, что перемещение блоговых текстов в книгу превратит ее в сборник литературных баек и только; отчасти такое впечатление производила их журнальная публикация, возможно, из-за агрессивности ненужного в этой ситуации журнального контекста. Однако, перебравшись под переплет книжный, фейсбучные тексты обнаружили способность выстраивать повествование вполне цельное — со сквозным развитием нескольких взаимосвязанных сюжетов: смена исторических эпох (на долю Чупринина их выпало три); личная судьба автора как часть судьбы определенного литературного поколения, и отнюдь не только — литературного; трансформация социально-бытового и культурного состояния нашего общества. И здесь критерии оценок именно литератора-редактора, измерявшего эту трансформацию сменой форм бытования литературы, оказались на редкость выигрышными. И получается, что именно профессия предоставила Чупринину богатейшие возможности для «контактов с жизнью». Причем на всех уровнях — от, так сказать, сугубо бытового (в сценах, где автор, молодой литератор конца 80-х, делится с родственниками в донском селе своим воодушевлением от открывающихся перед страной перспектив и слышит в ответ: да на хрен нам его (Горбачева) «гласность» — «лучше бы деньгами отдал»; или в эпизоде, в котором Бакланов и Чупринин с ошеломлением смотрят на многотысячную очередь перед банком «Чара», куда редакторы журнала, уже испытывающего финансовые трудности, пришли со слабой надеждой поправить дела своего издания) до возможности написать портреты действительно властителей дум — от Давида Самойлова до Виктора Пелевина. И если для автора этой книги литература и литературная жизнь, сквозь которую он смотрит на жизнь вокруг, и является неким фильтром, то фильтр этот более всего напоминает увеличительное стекло. Ну, например: Чупринин много пишет, естественно, о писателях, и портреты эти замечательны уже самой их тональностью, — тональностью в первую очередь «естествоиспытательской», то есть автор предлагает нам что-то вроде изложения результатов полевых исследований самого феномена современного русского литератора (и, соответственно, особо трепетным коллегам читать это следует с осторожностью).

Ну и в качестве резюме — откликаясь на интонацию выбранного автором названия книги «Вот жизнь моя» — «а ничо так» жизнь! Вполне! Как принято в подобных случаях говорить, «удалась». И книга о ней — тоже.

Кирилл Кобрин. Шерлок Холмс и рождение современности. Деньги, девушки, денди Викторианской эпохи. СПб., «Издательство Ивана Лимбаха», 2015, 184 стр., 2000 экз.

      Книга Кобрина, созревавшая в нем тридцать лет, про любимого с детства — именно «с детства», а не только в детстве — писателя и про его главного героя. Чем захватывали нас рассказы о Шерлоке Холмсе в отрочестве, объяснять не надо. Ну а чем может удерживать Конан Дойль читателя зрелого? В случае с литературным гурманом Кобриным — талантом прозаика, в полной мере представляющего романтическое литературное сознание писателя второй половины XIX века, уже скрещенное с жесткостью тогдашней описательной реалистической прозы. Собственно, с этого автор и начинает книгу — с разбора стилистики, в которой написан пейзаж Баскервиль-холла у Конан Дойля.

      Но основной (для себя) сюжет холмсовской эпопеи Кобрин осознал позже, и это уже сюжет не самого Холмса, а некий сквозной сюжет европейской истории, персонажем которой является сегодня для нас Шерлок Холмс: Викторианская эпоха в Англии как некий универсальный для Европы тип цивилизации, эпоха «модерна» XIX века. Исследование, пусть английский писатель и не ставил перед собой этой задачи специально, содержащееся в рассказах про Шерлока Холмса, которое Конан Дойл провел не только в качестве художника, но как экономист, социолог, психолог, — вот тема новой книги Кобрина. Отчасти Викторианская эпоха дотянулась, пусть и в очень специфическом изводе, и до нас — «…позднесоветский мир был в какой-то степени похож на Викторианскую эпоху — иллюзорной устойчивостью, инерцией, ханжеством, надежной рутиной. Где-то там в небесных сферах один из архетипов отвечал разом и за Бейкер-стрит в Лондоне 1889 года и за проспект Кирова в городе Горьком 1977-го». Именно поэтому так внятен нам мир Конан Дойля — предисловие к своей книге, в котором объясняется ее замысел, Кобрин назвал «Раскопки настоящего».

Составитель Сергей Костырко

Составитель благодарит книжный магазин «Фаланстер» (Малый Гнездниковский переулок, дом 12/27) за предоставленные книги.

В магазине «Фаланстер» можно приобрести свежие номера журнала «Новый мир».