Демидов Олег Владимирович родился в 1989 году в Москве. Поэт, прозаик, публицист, литературовед. Окончил филологический факультет Московского гуманитарного педагогического института. Составитель собрания сочинений Анатолия Мариенгофа (М., 2013). Подготовил к изданию биографию Мариенгофа. Автор книги стихов «Белендрясы» (СПб., 2013). Живет в Химках.
Олег Демидов
*
ГОВОРЯТ, ЗДЕСЬ ЖИЛИ НЕМЦЫ
* *
*
говорят, здесь жили немцы —
пивовары, рыбаки, —
не поверю, хоть ты тресни,
хоть заплачь ты от тоски:
нету клопсов, нету пива,
нет былой архитектуры —
всюду новоделы в стиле
русской тяги до культуры
и особо до мультуры
пития простой мочи —
хоть ты лопни, хоть ты вздуйся,
но не пиво, не кричи,
не кричи так, Бога ради,
есть у нас Европа:
не Калининград, а
Питер с Петергофом
(говорят, там жили немцы,
сразу видно: жили
так, что снова в сорок первом
с танками пришли к нам);
что до клопсов, что до киша,
нету их тут ни шиша,
хочешь водку под шашлык да
помидорца-огурца
говорят, здесь жили немцы —
пивовары, рыбаки, —
не поверю, хоть ты тресни,
хоть заплачь ты от тоски
Балтийский романс
Adagio
1
город бездомных котов —
город без чаек;
горы морских валунов
ветер качает;
вечер закружит качели
позднего лета:
август, прохлада и свечи
звёздного неба
2
толпы фонарных столбов,
пара влюблённых,
бар, на столе натюрморт
вазы фруктовой,
фразы не в такт, невпопад
и невесомы,
дальше путь на променад
к синему морю
3
белый песок у травы,
к морю — янтарный,
двое идут у воды —
волны кружат их;
сколько тревог и волнений,
столько и щемит,
тянет-потянет неверный
девичий трепет
4
если б не август и если б
не вино красное,
если бы парень не встретил
девицу красную,
море не билось о берег
так бы отчаянно,
море не било о берег
этого парня бы
5
в память о нём она носит
бусы янтарные,
бусы в оправе ручной из
лунного камня
и приезжает сюда
каждое лето
бросить венок белых астр
в белую пену
6
я отдыхал в этом городе,
видел его
летние домики, дворики,
стаи котов,
встретил и старую немку
в бусах янтарных —
под руку с мальчиком мелким,
внуком иль правнуком
7
ночь на морском берегу
необычайна:
волны с накатом бегут
к лунному камню,
только тот камень не прост,
только тот камень
скромно стоит во весь рост
за облаками
Прогулка
шалман на променаде:
креплёное вино,
шаверма, пиво, раки,
а вечером кино;
а вечером кино
эпохи ранних постсоветов —
менты, рыбалка, домино,
братки поверх барьеров;
поверх барьеров голубой
на море тот же, что на небе,
туристы, местные, ковбой
в дурацкой шляпе серой;
в дурацкой шляпе облаков
садится розовое солнце,
на пирсе песни про любовь
и матерки подростков;
и мат парней постарше,
в шалмане дующих вино,
на променаде танцы,
а рядом ролики и стол;
там рядом рыбаки
расселись поудобней —
на столике их спирт
и вяленая вобла;
и вялая рыбёшка
стегает волны плавником,
ещё, ещё немножко,
и мы пойдём домой
* *
*
наш дом — ковчег,
плывущий по туману
июльских гроз,
в нём сносит крышу,
избитую дождём,
как кот дворовою шпаной,
в нём стойбище проблем —
а у кого их нет? —
в нём скотный двор,
наш дом — ковчег, —
кого он сохранит,
кого побережёт —
тебя, меня, обоих? —
меняй обои лиц
и не меняйся
теряй обломки чувств
и не теряйся
под парусами дутых щёк,
наш дом — ковчег,
наш дом — корабль
в море треволнений,
кого он сохранит,
кого побережёт —
тебя, меня, обоих?..
Коктейль
небо — перевёрнутая стопка
шота «Русский флаг»:
красный гренадин
голубой блю кюрасао
белая самбука
и я пью его до дна
на борту летящего в Москву
из Калининграда самолёта
дай-то Бог ещё одну
неба перевёрнутую стопку
дай-то Бог ещё одну