МАРИЯ ГАЛИНА: HYPERFICTION

МАРИЯ ГАЛИНА: HYPERFICTION

СТО ПЯТЬДЕСЯТ ЛЕТ ПОД ВОДОЙ, ИЛИ ИСТОРИЯ С НЕМОГРАФИЕЙ

Роман «20 000 лье под водой», выходивший в журнале Magasin d’education et de recreation (1869 — 1870) и выпущенный книгой в 1870 году, прославился не потому, что впервые описывал подводную лодку (подводные лодки к тому времени уже были, впрочем, не способные к долгому плаванию и движимые не электричеством). И не потому, что это неплохой по тем временам научпоп (морская биология, география, немного физики и механики), приправленный линейным приключенческим сюжетом. И даже не потому, что идею романа о подводном путешествии Верну подсказала Жорж Санд, дружившая с издателем верновских «Необыкновенных путешествий» Этцелем и высоко оценившая первые романы этой серии. Все дело в романтической фигуре капитана Немо.

Капитан Немо не всегда был индусом. Политика, цензура и самоцензура и тогда вмешивались в авторский замысел — даже когда речь шла о массовой, развлекательной литературе (возможно — особенно когда речь шла о массовой литературе!). Сперва он был польским аристократом. Немо — один из организаторов польского восстания 1863 года (у него в салоне «Наутилуса» портрет Костюшко), жена и дети погибли под батогами, сам он был сослан в Сибирь, бежал, ну и так далее. Это России он мстил, бороздя моря и океаны. Но даже если пренебречь тем, что Российская империя отнюдь не была владычицей морей и топить «Наутилусу» было особенно нечего, идея «антироссийского» романа для издателя была не слишком удачной, поскольку у Франции с Россией на тот момент установились хорошие отношения. Так капитан Немо утратил национальность, став борцом против любого угнетения; он поддерживает национально-освободительные движения в любых точках земного шара и хотя и ненавидит какой-то «проклятый народ» настолько, что топит его корабли, но какой именно «проклятый народ», до конца книги так и не ясно. И с виду он ничуть не индус, и команда его интернациональна, там есть даже один француз, а язык, на котором общаются между собой члены экипажа, совершенно непонятен попавшим на борт канадцу-гарпунеру Ленду, французу-профессору Аронаксу, его слуге-фламандцу и, вероятно, искусственен. В скобках добавлю, что легкий шлейф эдакой шляхетской демонстративности и артистизма все же тянется за капитаном, он, кажется, и оставил в живых наших трех героев, чтобы перед ними покрасоваться, похвастаться прекрасным «Наутилусом» и чудесами подводного мира.

Как это иногда бывает, цензурные ограничения пошли роману на пользу — тайна происхождения превратила мрачного капитана в романтического отверженного — благородного злодея, не чуждого высоких душевных порывов, гения и красавца без биографии, эдакого загадочного ангела-мстителя.

Немо — Никто — самоназвание скитальца морей Одиссея, но на латинский лад. Четыре года спустя в романе «Таинственный остров» инкогнито будет раскрыто. Немо — индус, принц Даккар, он же Нана Сагиб, племянник Типо Сагиба, один из вождей жестоко подавленного восстания сипаев, который, уйдя с ненавистной земли в море, мстит поработившим его родину и убившим его семью английским колонизаторам — у Франции с Англией было давнее соперничество, так что почему бы и нет? В конце этого романа капитан Немо умрет — своей смертью и глубоким стариком, но к этому времени он уже стал бессметным. Мало кому из авторов удавалось обессмертить своего героя, и уж, казалось, Верн с его очень условными одномерными персонажами на такую честь рассчитывать не мог. Но вот поди ж ты.

Именно тайна вкупе с романтичностью оказались залогом литературного бессмертия — каждое очередное «новое время» приписывало капитану свои черты. Немо даже стал героем русской лирики — навскидку вспомню стихи Семена Кирсанова, Григория Кружкова и, разумеется, поэму «Новый Жюль Верн» Иосифа Бродского.

Дальнейшие приключения капитана Немо связаны с еще одной новинкой цивилизации — кинематографом. Причем начались они с первых шагов существования кино; один из основоположников художественного кинематографа француз (а как же!) Жорж Мельес в 1907 году выпускает одну из первых цветных картин в истории кино — в этих «20 000 лье под водой», впрочем, капитана Немо нет, зато есть танцующие русалки, гигантский спрут, непременный впоследствии атрибут всех фильмов о Немо, и также печально растиражированный впоследствии (но не в фильмах о Немо) финал «а это все ему приснилось». Новинкой была съемка эпизодов через аквариум с рыбками, и этот нехитрый прием тоже будет тиражироваться, в частности, в советском фильме «Капитан Немо» аж 1975 года.

Зато в экранизации 1916 года никаких аквариумов. Этот полнометражный второй фильм (реж. Стюарт Патон) открывается краткой биографией Верна — вот, Верн придумал много чего, но умер в разочаровании, потому что его произведения были не приняты всерьез, хотя прошло полвека и… и в кадре появляются улыбающиеся изобретатели технологии подводных съемок — братья Вилкинсоны. И после по ходу сюжета Немо педантично объясняет попавшей на борт троице (плюс дочь Аронакса; дочь ученого, непременный атрибут множества фильмов «про науку», тут пока еще в новинку, и понятно, что слуга Консель заменен на молодого красивого ассистента профессора), что вот это кораллы, а вот так устроен коралловый риф, а вот барракуда, ее зовут тигром морей и она не менее опасна, чем акула, а вот, кстати, и акулы… Ныряльщик в водолазном костюме с баллоном на спине отпугивает акулу, тыча ей в морду бутафорским подводным ружьем, никакого монтажа, никаких комбинированных съемок. И никаких аквариумных рыбок на первом плане. И играющие, пляшущие на лицах тени, и свет из иллюминатора…

Этот фильм, как мало какой из последующих, близок книге по духу — вот море, вот населяющие его обитатели, они прекрасны, любуйтесь. А вот технические новинки, которые позволяют любоваться тем, что прежде было недоступно. Впрочем, спрут, нападающий на водолаза (а как же!), явно гуттаперчевый. А еще тут есть подводные похороны — сцена, которая будет впоследствии переходить из фильма в фильм. И операторская работа, чуть ли не в духе немецкого экспрессионизма — графичная подводная лодка перед погружением, черные угловатые силуэты матросов, странные блуждающие световые пятна во мраке, минимализм. И, кстати, у «Наутилуса» имеется шлюзовая камера — факт, который впоследствии режиссеры будут упорно игнорировать.

Сюжет, впрочем, вполне голливудский. Капитан Немо тут совершеннейший индус в чалме и с подкрученными усами (и интерьеры «Наутилуса», соответственно, пышно-восточные). Он и правда принц Даккар (тут — Даакар), но — внимание! — никакого восстания не замышлял, а был оговорен неким авантюристом, вкравшимся к нему в доверие и возжелавшим прекрасную жену принца. Лояльность принца европейским колонизаторам явно отвечала политическим запросам того времени, а появление злодея-предателя сводило идеологическую составляющую к личной мести (персонифицированное зло будет еще появляться в фильмах о капитане Немо, кинематограф все-таки живет фигурами, а не идеями). Капитан Немо тут еще и Несчастный Отец. Злодей, убивший его жену, похитил его маленькую дочь и прячет на необитаемом острове, где она, выросшая, прелестной дикаркой носится в леопардовых шкурах. На остров выбрасывает пятерых американцев, бежавших от войны на воздушном шаре; попытка совместить в одном фильме два романа — первый и последний раз в истории «немографии». Дальше все «как в кино». Фамилия возглавляющего группу — Хардинг, и пускай вас это не удивляет, поскольку в английском переводе романа Сайрус Смит и правда стал Хардингом. Лейтенант, его фамилия, кстати, Бонд, увлечен прекрасной дикаркой… Далее следуют милейшие и даже смелые на тот момент пикантные моменты; потом новое похищение Прекрасной Дикарки и ее пленение на яхте Злодея, Герой добирается до яхты вплавь, между ним и Злодеем завязывается схватка, а тем временем торпеда, выпущенная мстителем-капитаном, разрезая воду, неуклонно приближается к яхте, и доверчивый зритель трепещет — успеют/не успеют? Конечно, успевают и спасаются, и следует воссоединение семейства, и капитан Немо умирает от разрыва сердца, а тут еще флэшбэки и весь положенный экзотический антураж со слонами и дервишами, раджами и махараджами…

Перерыв на сорок лет, и в 1954 году студия Диснея снимает новый фильм. И хотя сюжет на первый взгляд близок канону (ничьей дочери, тут, во всяком случае, нет, а похороны в море и спрут есть), в нем нет присущей роману (и фильму 16-го года) популяризаторской страсти, любования чудесами моря. Приключения, правда, есть, но акценты смещены.

Вторая мировая закончилась не так уж давно, и капитан Немо, лишенный авторами сценария национальности (как и в романе), здесь ярый пацифист, последовательно уничтожающий суда, перевозящие военные грузы. Он не вождь восстания, а жертва собственного технического гения. Некая страна (или некая организация) пыталась отобрать у него секрет нового источника энергии (скорее всего, атомной) для военных целей, бросила его в темницу, потом на каторгу на одном из Тихоокеанских островов, взяла в заложники и уничтожила семью, он бежал, прихватив товарищей по несчастью, построил в секретной бухте «Наутилус» и т. д.

В конце концов зловещая организация отыскивает его базу, и капитан Немо взрывает ее. «Наутилус» уходит на дно вместе к командой, добровольно покончившей с собой во главе с капитаном. Огненный гриб, встающий над взорванным островом, очень смахивает на ядерный, и спасшийся в шлюпке с «Наутилуса» профессор Аронакс говорит своим спутникам — именно они, гости-пленники «Наутилуса», втихую побросали в океан бутылки с координатами секретной базы, — что, возможно, они поступили правильно — к такому открытию человечество еще не готово, ибо наверняка использует его для самоистребления (излюбленный финал фильмов такого рода).

«Наутилус» тут весь в каких-то завитушках, но интерьеры вполне футурологические — огоньки пультов, лампы дневного света, иллюминаторы с заслонками-диафрагмами. Это эстетика 50-х — 60-х, с ее утилитаризмом и минимализмом, перенесенная, волей режиссера и оформителя, в декорации ХIX века с его вокзалами, новенькими, с иголочки портовыми городами американских побережий и солидными интерьерами гостиничных апартаментов.

На роль капитана Немо пробовался Грегори Пек, но досталась она Джеймсу Мейсону. Жаль, конечно. Мейсон, симпатичный и интеллигентный, но лишенный пековской харизмы, теряется перед витальным обаянием Кирка Дугласа^[1], играющего гарпунера Ленда. Это, собственно, бенефис Дугласа, его герой и есть тот человек ХIX века, которому нельзя давать в руки технические новинки, импульсивный, алчный, но как-то бестолково, лениво алчный, жестокий, но способный на благородные поступки, человек порыва, с полным отсутствием какой бы то ни было рефлексии. Добро должно быть последовательным и постоянным, разумным, говорит капитан Немо Аронаксу, а господин Ленд непредсказуем. А Ленд говорит Аронаксу, что отсюда надо бежать именно потому, что Немо сумасшедший на всю голову.

Тема безумия романтического героя-одиночки здесь соединяется с более поздней темой сумасшедшего ученого (или трансформируется в нее); и ведь верно, чтобы уйти под воду, порвать с человечеством и последовательно топить корабли надо быть полным психом, но об этом подросток, которому, собственно и были предназначены «Необыкновенные путешествия», не задумывается, готовый верить в предложенные обстоятельства. Подростки сами склонны ощущать себя романтичными, отверженными и не такими, как все. Кинематограф в этом смысле беспощаден, он вытаскивает на свет то, что автором было затушевано, и недаром экранизаторы раз за разом придумывали капитану Немо то живую дочь, то личного врага — чтобы как-то его очеловечить.

Вот и советский трехсерийный телефильм Одесской киностудии, снятый 20 лет спустя («Капитан Немо», реж. Василий Левин, 1975), вынужден был загрузить сюжет флэшбэками, очень похожими на прототип 16-го года. С той только разницей, что здесь капитан Немо — его играет харизматичный В. Дворжецкий (пилот Бертон в «Солярисе» и Хлудов в «Беге») — и правда вождь восстания сипаев, подавленного жестокими колонистами, сейчас занимается «экспортом» национально-освободительного движения, перевозя на «Наутилусе» золото и оружие для повстанцев. Советская идеология очень благосклонно относилась к национально-освободительной борьбе — в других странах. Но и здесь абстрактное зло получило человеческое воплощение, малоприятный полковник Бунро, разгуливающий в пробковом шлеме, непосредственно виноват в безумии жены принца Даккара, на глазах у которой имитировал расстрел сыновей-заложников.

А профессор Аронакс — гуманист и человек модного на тот момент экологического сознания, он изначально протестует против убийства «гигантского кита», за который принимали «Наутилус», и именно на почве этого конфликтует с суровым гарпунером Лендом. Он, кажется, и хотел бы остаться (хотя оставил на земле любимую женщину), но спутники вынуждают его бежать — с молчаливого попустительства капитана, который даже втихую спасает их, тонущих (очень урезанная версия «Таинственного острова»). Побеждает, таким образом, человечность, мерзкий полковник-колонизатор гибнет в пучине морской, впрочем, туда ему и дорога.

Затем был чешский телефильм 1980 года, почти буквально следующий канону, но при этом демонстративно отказавшийся от натурных съемок в пользу павильонных — что, возможно, и хорошо, поскольку с фильма 1916 года «зоологическая» линия, скажем так, не очень продвинулась. Какие именно рыбы и где плавают, и могут ли они в принципе водиться в местах локации «Наутилуса», ни одного из режиссеров, похоже, не интересовало.

1997 год (США при участии Австралии, реж. Род Харди) добавил сюжету фрейдистского перца. Юный зоолог Аронакс здесь нещадно третируем своим властным отцом-профессором (альфа-самец, отбивающий у Аронакса любимую женщину). Капитан Немо, которого играет обаятельный но весьма немолодой Майкл Кейн («Отпетые мошенники»), здесь выступает психотерапевтическим заместителем «неправильного отца». Аронакса, чья мать умерла при родах, мучают кошмары (один в один по Грофу), где он тонет, опутанный рыбацкой сетью, беспомощный перед распахнутой пастью морского чудовища (vagina dentata), и поглощение его чревом «Наутилуса» и затем обретенная свобода здесь проигрывание психотравмы — но с последующим катарсисом и снятием невротизации.

Невыигрышного с киношной точки зрения, блеклого и флегматичного Конселя, слугу профессора, здесь замещает живописный чернокожий красавец, запуская тем самым тему расизма (а косвенно — тему рабства и свободы, которая как бы дублирует тему капитана Немо). Фактурный австралиец Брайан Браун — Ленд здесь тоже, как и почти во всей «немографии», символизирует «человека земли» — агрессивного, подозрительного, прирожденного убийцу, но отважного и с неукротимым стремлением к свободе. Все трое попадают на борт (интерьеры «Наутилуса» здесь скорее напоминают о массивных механизмах ХIХ века, чугун, помпы, огромные вращающиеся колеса; заклепки и механические лифты-клетки, в сочетании с почти буржуазным уютом библиотеки и салона). Начинается все более или менее по канону, но потом на «Наутилус» попадает девушка-ныряльщица и все заверте… И, да, у капитана Немо, конечно, есть дочь. И она тоже на борту «Наутилуса». И у нее с молодым Аронаксом, конечно, роман. Со своей интернациональной командой Немо прячется в глубинах морей от ужасов войны (его жена погибла при военных действиях где-то, когда-то; дочь уцелела). Несмотря на то что капитан Немо здесь ни чуточки не индус, фильм перекликается с фильмом 16-го года; дочь попадает в плен к преследователям Немо, на борт американского военного фрегата, который Немо в неведении поражает торпедой. С той только разницей, что здесь торпеда успевает, а спаситель — нет. Девушка гибнет, а на борту «Наутилуса» происходит схватка двух отцов Аронакса — символического и настоящего. Гибнут в этой схватке оба — причем молодой Аронакс помогает символическому отцу уничтожить настоящего и совершить самоубийство. «Наутилус» гибнет в огне самоуничтожения, унося с собой технические секреты, и все это, кажется, нужно лишь для того, чтобы «молодой Аронакс» стал просто Аронаксом, освободившись от юношеских комплексов. (Показательно, что капитан Немо расхаживает с железной рукой-протезом, как киборг, и сооружает молодому Аронаксу, потерявшему руку при очередной поломке Наутилуса, такую же — символическое признание отцовства, через приращение механической плоти).

Упомянем мельком странноватый телефильм американца Майкла Андерсона, тоже 1997 года, в котором Немо и его команда расхаживают в мундирах, смахивающих на мундиры вермахта, и Немо представляется Аронаксу как «Немо. Капитан Немо», и, кажется, последний хронологически малобюджетный американский «30,000 Leagues Under the Sea» 2007 года, где людей, ставших жертвами нападения «Наутилуса», похищает огромный механический спрут (такой вот «Новый Жюль Верн» Бродского), а капитан Немо — маньяк, мечтающий о власти над миром и о восстановлении Атлантиды (о ней, свободном подводном городе, впрочем, мечтал и Немо образца 1997 года), — ну точно зловещий жрец Ксальтотун из романа о Конане-варваре. Тема, таким образом, вычерпана до дна, хотя возрождение ее, как ни странно, возможно на каком-то новом витке, вероятно, с обращением к стимпанковской эстетике и 3D подводным съемкам — на выходе в лучшем случае получим продвинутую версию фильма даже не 1954, а 1916 года.

Литературному завершению истории капитана Немо — «Таинственному острову» — повезло меньше. В основном потому, что роман-робинзонада, полный неизъяснимого очарования (все эти перечни инструментов и спасенных вещей, все эти хитрости добывания огня и тонкости охоты), для экранизации невыигрышен. Тут даже пираты, Тайна Острова и извержение вулкана помогут мало. Нужно что-то еще. И постановщики так энергично начали придумывать что-то еще, что от первоначального сюжета и замысла мало что осталось^[2].

Скажем, первый американский «Таинственный остров» 1929 года (реж. Люсьен Хаббард) — скорее некая путаная версия «20 000 лье вод водой», где аристократ и изобретатель подводной лодки Даккар (у него есть дочка, а как же!), мечтающий построить общество равных на некоем острове и коварный враг-угнетатель вступают за изобретение в схватку, которая кончается тем, что Даккар взрывает верфь и, раненый, уходит на дно в подводной лодке, чтобы похоронить себя в глубинах. Без похищения дочки и пыток ее и изобретателя не обошлось, без огромного спрута — тоже. В фильме 61-го года (реж. Сай Эндфилд) беглецы + две потерпевшие крушение дамы (без женщин жить нельзя на свете, да, а снимать кино — тем более) встречаются после положенной дозы приключений с капитаном Немо, который разводит на острове гигантских животных, чтобы накормить голодающее человечество (в том числе гигантских пчел, которые нападают на островитян). Тут есть пираты и вулкан, и более-менее сохранены ключевые элементы сюжета, но капитан Немо, хоть и благосклонен к островитянам и спасает их время от времени, — уже типичный Безумный Ученый, чей сон разума порождает вполне материальных чудовищ. Римейк фильма 2005 года (реж. Р. Малкэхи) тоже напускает на остров гигантских животных (комаров, крыс и проч.), но они развелись как бы сами по себе, а Немо тут изобретает супербомбу, такую ужасную, что она уже самим своим существованием должна прекратить все войны на Земле. Вдобавок появляется клад, за которым сюда и прибывают пираты (какой остров без клада!) — «Таинственный остров» естественным образом все больше и больше слипается с «Островом сокровищ»…

Более или менее близок к оригиналу испано-французско-итальянский телесериал 1973 года (реж. Хуан Антонио Бардем, Анри Кольпи) — никаких прекрасных дам и гигантских животных тут, во всяком случае, нет. Впрочем, капитан Немо (тут его играет Омар Шариф) весьма активен, носится по всему острову, постоянно попадаясь на глаза потерпевшим крушение — вместе с уцелевшими членами команды «Наутилуса», которые тут вымирают по одному (от радиации, которую капитан Немо нечаянно открыл), и расставляет какие-то загадочные приборы, стреляющие молниями. Попавшие на остров люди для него — скорее досадная помеха, но в общем и целом он к ним благосклонен. Он рассказывает свою историю колонистам (он тут принц Даккар, как в оригинале и версии 16-го года, да и интерьеры «Наутилуса» те же, балдахины вперемешку с заклепками) и умирает от пули пробравшегося на «Наутилус» пирата Боба Гарвея (некоторое новшество по сравнению с оригиналом), хороня себя вместе с «Наутилусом», подальше от глаз и рук алчного человечества.

Канадско-новозеландский телесериал 1995 года (реж. К. Бэйли, У. Фрюит и др.), резко повернул руль в сторону Безумного Ученого. Но безумие это очень интересного толка.

В диснеевском фильме 54-го года есть любопытная сцена. Капитан Немо говорит только что попавшему на борт профессору Аронаксу, что, мол, он приглашает его, автора основополагающего труда по биологии моря, остаться на «Наутилусе», а вот спутники профессора совершенно в этом смысле бесполезны и потому отправятся за борт. Аронакс предпочитает разделить участь своих спутников — все трое остаются снаружи, цепляясь за какую-то деталь арматуры, пока «Наутилус» погружается в воду. Капитан Немо наблюдает за ними в монитор и, естественно, их спасает, естественно, в последний момент. Он хотел убедиться, насколько Аронакс достоин быть посредником между ним и остальным человечеством, — здесь, в этой версии, Немо склонен поделиться своими технологическими достижениями, и лишь цепь обстоятельств мешает этому. Но сам эксперимент, довольно жестокий, показателен.

Сериал 1995 года развивает тему. Здесь герои и попали-то на остров потому, что капитан Немо своим дальнобойным ружьем проделал дырку в обшивке их шара — и делает их объектом своих экспериментов по изучению «моделей поведения человеческих существ». Все эпизоды построены на очередном испытании, свалившемся на несчастных потерпевших крушение, — испытывается их способность к взаимовыручке, толерантность друг к другу, толерантность к чужакам, креативность и т. п., причем путем довольно жестких, я бы сказала бесчеловечных методов. Капитана Хардинга (здесь он Хардинг, как во всех американских фильмах) он попросту доводит до безумия и самоубийства, впрочем, сам же и спохватывается в последний момент. Аппаратура, которой он утыкал свой остров — нужна исключительно для слежения за подопытными. Он и пиратов-то убивает потому, что они — непредвиденный, мешающий чистоте эксперимента фактор (тут же напуская на бедных островитян новых, подставных). Герои — надо сказать, довольно симпатичные (и, конечно, тут есть женщина, мачеха мальчика Герберта, и у нее с капитаном Хардингом вроде бы наклевывается роман, но у того в Штатах осталась жена и две девочки и нельзя, нельзя!) — проходят все испытания с честью. Но в самый последний момент, когда капитан Немо вроде бы уже готов проявить человечность, и открывает себя, и говорит, что они молодцы и превзошли его ожидания, и обещает увезти их с острова, потому что Новая Зеландия буквально в двух часах ходу, и герои ждут на берегу, разведя сигнальный костер, «Наутилус» разворачивается и уходит — героев ждет последнее испытание, испытание крушением надежд.

Отношение к людям, как к подопытным, отделение себя от человечества вообще-то может спасти рассудок в трудные времена (таким образом ты превращаешься из участника в наблюдателя), но оно же и расчеловечивает, иногда необратимо. Здесь, в этом сериале, довольно повторюсь, странном, сценаристы ближе всего подошли к теме, которая неявно присутствует во всех остальных фильмах «немографии», — теме превращения романтического героя-отверженного даже не в Безумного Ученого, в тихого и хитрого психа. Ну, конечно, без ученого безумства не обошлось, причем впервые — в стимпанковской, очень эстетской форме. История «Наутилуса» вообще клад для поклонников стимпанка, так что, полагаю, ждать нового воплощения осталось недолго.

Ну и наконец, в 1999 году Алан Мур (соавтор знаменитого комикса «Хранители») и Кевин О’Нил запускают серию комиксов «Лига выдающихся джентльменов» (The League of Extraordinary Gentlemen), где действуют Человек-Невидимка, Доктор Джекил, периодически превращающийся в мистера Хайда, Аллан Квотермейн, Майкрофт Холмс и, конечно, капитан Немо — вся эта компания трудится на благо Британии, вступая, в частности, в битву против марсианских треножников (именно после нее капитан Немо, возмущенный бессердечным использованием британским правительством биологического оружия, уплывает навсегда из сериала на своем «Наутилусе»)^[3].

Ничего не напоминает? Ну да, все мы капитаны, каждый знаменит…. Тот самый «Клуб Знаменитых капитанов», транслировавшийся по радио с 1945 по 1982, без малого сорок лет (авторы сценария Климентий Минц и Владимир Крепс), а если учесть, что время от времени авторы радовали нас выходом иллюстрированных сценариев (чем не комиксы), то тут, пожалуй, первенство за нами. Правда, Человеку-Невидимке не ломал ногу и не насиловал его мистер Хайд, как в «Лиге…», ну, так передача все-таки детская.