«...Я ВСЕ ЕЩЕ ПОМНЮ КАК ТОГДА БИЛОСЬ СЕРДЦЕ»

«...Я ВСЕ ЕЩЕ ПОМНЮ КАК ТОГДА БИЛОСЬ СЕРДЦЕ»

Юрий Цветков. Синдром Стендаля. М., «ОГИ», 2014, 62 стр.

Русская поэзия переживает странные времена. С одной стороны, налицо множество (именно так!) по-настоящему талантливых авторов, замечательных вечеров, впечатляющих фестивалей, не говоря уже об отдельных стихотворениях, с другой — кажется, что чего-то самого важного сегодня не происходит. Все эти вечера и стихи вспыхивают, как спички, и тут же гаснут, осветив разве что самих себя. По-моему, такой широчайшей пропасти между поэзией и повседневностью не было еще никогда. А многие стихи уже и пишутся так, как будто нет никакой надежды преодолеть эту пропасть.

«Синдром Стендаля» — весь про то, что сдаваться рано. Жизнь — не только частная, но и наша «общая жизнь» — может и должна быть устроена по-другому. Для этого надо всего ничего: просто каждому из нас нужно стать поэтом^[1].

… Мне говорят: тяжело быть поэтом.

Я отвечаю: быть нельзя не поэтом.

И речь, разумеется, не про то, что все мы обязаны с утра до вечера и с вечера до утра слагать стихи, а про то, что нужно оглядеться вокруг и увидеть, что как ни удивительно:

… Здесь рифмуется все:

Земля и небо, воздух и хлеб.

Страсть и вода, огонь и забвенье.

Композиционно книга Цветкова с известной долей условности отражает этапы человеческой жизни.

В согласии с догадкой Пастернака о том, что искусство постоянно размышляет о смерти и постоянно творит этим жизнь, многие стихи Цветкова посвящены именно этой теме. Более того, в книге есть специальный раздел, который так и называется: «Жизнь, уходи, но не спеша». Приведу одно небольшое стихотворение из этого раздела, во-первых, потому что оно мне кажется чрезвычайно удачным, а во-вторых, потому что в нем, по-моему, что-то вроде «ключа» ко всей книге.

Было к Маяковскому дело.

Пришел к памятнику. Поймал взгляд.

Сказал:

Из собственного тела

Построю город-сад.

И убежал.

При беглом чтении может показаться, что это остроумный пустячок, не более. Однако, если перечитать первую строчку первого стихотворения этого раздела, звучащую так: «Прежде, чем станем плотью ничейного сада», перспектива меняется, не правда ли?

В «Синдроме Стендаля», вообще, много разнообразных «тонкостей». Эти как будто бы открытые и понятные стихи требуют большего читательского внимания, чем может показаться на первый взгляд. Вот так, например, выглядит заключительное двустишие упомянутого раздела:

… Потухшее солнце, храни

Тепло нашей жизни.

Мало того что эти строчки тоже отсылают нас к началу цикла, как бы закольцовывая тему, и предлагают убедительно-парадоксальный образ потухшего, то есть, холодного солнца, хранящего тепло, тут «работает» еще и эта рифма-не рифма, совершенно точно передающая смысл, именно поэтический смысл сказанного.

Книга Цветкова представляется мне книгой человека, который «земную жизнь пройдя до половины», вместо того чтобы — по известной традиции — очутиться в «сумрачном лесу», взошел на холм, откуда видны и прошедшая юность (период детства Цветков к сожалению обходит молчанием) и приближающаяся старость. Эта книга взрослого человека. В двух главах или разделах, озаглавленных соответственно, «Разные занятия» и «Короткие стихи» собраны стихи-наблюдения и стихи-рассуждения. Например,

Вышел прогуляться, проветрить мозги.

Устаревшая фраза, так сейчас не говорят.

И не делают. Времени нет. Все изменилось.

Между прочим, не исключено, что одной из причин вышеупомянутой пропасти между поэзией и так называемой жизнью является почти патологическое отсутствие радости и метафизического покоя в сегодняшних стихах. Откуда же им взяться, скажете вы. Да-да, конечно, я все понимаю. Но тут-то и начинается самое главное. Быть современным поэтом (а для большинства пишущих нет ярлыка страшнее, чем «несовременный») вовсе не обязательно значит быть похожим на современность. В конце концов, поэт не гусеница, а современность не древесная кора, с которой нужно слиться, чтоб не склевали. Так или иначе, Юрий Цветков упрямо отказывается мимикрировать под современность, сохраняя старомодную бодрость духа. Замечательно и то, что, будучи, вероятно, одним из основных экспертов в нынешней литературной ситуации (едва ли найдется хоть один значительный и даже не слишком значительный поэт, которого бы Цветков не читал и не слышал «вживую»), наш автор остается совершенно свободным от каких бы то ни было влияний и желания к месту и не к месту подмигивать коллегам-писателям. Совершенно очевидно, что «Синдром Стендаля» адресован всем, умеющим читать, а совсем не только друзьям-поэтам, что не так часто случается с поэтическими книжками в последнее время. Вот несколько фрагментов из стихотворения, помещенного в последний раздел книги:

Родители стали детьми,

А дети родителями.

<…>

Сижу в кафе, жалуюсь.

Замечательный поэт, отрываясь от тарелки,

А ты хотел бы, чтобы всего этого не было?

На секунду задумываюсь.

Если в этом смысл, то

Глаза увлажнились.

Цветков не пытается казаться ни лучше, ни хуже, чем он есть на самом деле, и, может быть, именно поэтому ему удается оставаться цельным и не унывать.

Перекатывание слов во рту —

Неплохое занятие.

Бог так все и задумывал.

Книга Юрия Цветкова дарит надежду. Читая ее, я то и дело ловил себя на нежданной и вопиюще несовременной мысли, что сознательная, нескучная и даже — страшно сказать — счастливая жизнь возможна.

Дмитрий ВЕДЕНЯПИН