Генерозова Елена Леонидовна родилась в Новосибирске, детство и юность провела в поселке Северный на границе Московской и Тверской областей. Окончила биолого-химический факультет МПГИ им. Ленина. Автор книги стихотворений «Австралия» (2012). Живет в Москве.
Елена Генерозова
*
ВНЕ ЗЕМНЫХ ЧУДЕС
Твоим — еще веселья, приоткрой
Хмельному Санте — свистнет в медный рог,
Мешок со смехом свалит на порог —
И на покой.
Тебе самой —
Тепла из шерсти коз,
Из кос с колен для молодых козлят.
С невидимой руки
Выгуливает пары Внук Мороз,
И шрамы от коньков всю ночь болят
Под рукавом реки.
В краю, где спят, где в долгой вышине,
В хрустящих кронах зреют снегири,
Гостинца жду для декабря внутри:
Оставишь мне
Белил для грунта, угольной сурьмы,
Чтоб свежей кистью, вне земных чудес,
Вне долговой тюрьмы,
На цыпочках войти в притихший лес
Со словарем зимы.
*
Было так,
Как раньше уже не будет,
В глубине февраля, за прежними городами,
Где морское стадо движется к водопою
В поисках рек (свежей крови),
Этому не поверь, никому и подавно —
Что ж и верить, ежели не запомнил —
Прорицание вёльвы, россказни для глухих.
Молодые львы, молодые волны,
Прядая гривой, играя в прятки, смеясь,
Зашагали они, привязь ослабив, вырвавшись жадно,
Уничтожая все, кроме добра,
С белым на собственности и знаменах,
В тот момент, когда ты собралась в дорогу.
Задудели трубы заводов, волынки неба,
Затрещали шоссе под сапогами военных,
Все морские народы выбрали центровых
И устремились в центр своих континентов,
В тот момент, когда ты по лестнице поднималась,
Волоча за собой
Дробность фактур, сети внутренних связей,
На последней ступеньке видела коридор,
Сотни дверей со вставленными ключами,
В каждой комнате три бездомных царя —
Царь для мозгов, два другие для рук и лона,
Красный чиж щиплет им ухо, звенит серьгою,
Не оборачивайся, Наташа,
Не то увидишь,
Как подвергаются кипячению,
Смешиванию и выпариванию,
Осторожной возгонке,
Коагуляции, растворению,
Плавке, фильтрации, отвердеванию,
Запечатыванию и хранению,
В том крыле,
Где покатилась моя голова.
Там, на другом берегу Балтийского моря,
Люди, такие высокие, в вязаных шапках,
Ходят, и, задевая всё время небо,
Облака метут, ясно у них в округе.
В тех краях зима не зима, а большая сказка —
Ляжет путь на праздничных санках от дома к дому,
А у нас иначе, у нас, как идешь по кромке,
Все следы за тобой размывает волна морская.
Если ты богат, то не видишь восхода солнца —
Золотое всегда с тобой, ни к чему кичиться,
А у нас не так, а у нас на заре карманы
Вместо звонких монет янтарем шумящим набиты.
Собери в дорогу рюкзак, позабудь о главном,
Просуши сигареты и варежки на камине,
Долог срок, но пока говорлива память,
Буду ждать вестей, зимнюю почту:
Доплывет ли облако — высыплется снегами,
Долетит ли ветер — свистнет флейтами в соснах,
Что тебе, мой Свен, еще рассказать о наших? —
До гнилой весны и куцего лета долго,
Как с большой земли на другую большую землю
Через длинную воду дневного света.
* *
*
…пришла как-то утром с луга ноги в росе с головы до пят в росе
Улдис Берзиньш
В этой книге темного переплета
Дверцу откроешь — выпадет, что придется:
Травяное сердечко, ломкий гербарий.
Выскользнуло из пальцев легкое что-то
На колени, на дно колодца
Золотой трухой, сказками в старой
Мельнице у воды — весела, говорлива,
И у ручья ждала совсем не подруга
(Перечти, потом снова начни сначала),
Там к заутрени медные переливы,
Там — липа цвела, там пришла как-то утром с луга —
Ноги в росе, передником вытирала.
Перебери по буквам случившееся не с нами —
Свадьбы, причастия, что там еще было,
Похороны, крестины, новые лица —
Пальцы жгло невиданными цветами,
Спрятать куда бы, между листами вложила,
Да позабыла в хлопотах, где хранится.
Пробеги еще небо и землю взглядом
По берегам и дождю ныне и присно,
Перелистывая года, привыкая к боли,
Знаю конец — постареет твоя отрада.
Высохнет цвет между страницами жизни,
Библия ли, лечебник, не все равно ли.
*
Ведро не брякнет, похоронит лес
Его следы, зажатые в спирали.
Когда б не лаз, где рыжий вор пролез,
Перетаскал всех дур бы, но застряли
Вдвоем с добычей горестной в зубах
(Такой переполох, вставайте, люди),
Казнь после страха, но сначала — страх.
Сейчас я расскажу, как это будет.
Хозяин дома переждёт испуг,
Бубня под нос, что, мол, по горло сыты,
Решится закурить, увидит вдруг
В густой дали, где дверь окна открыта —
Трепещет Эос, убегают сны
И первый снег запорошил ступени —
Куриный Бог, он снимет со стены
Двенадцатый калибр и выйдет в сени,
В последний раз мелькнут горбы холмов,
Где облако, но месяц ровно светел,
Проснется пёс, размажут крылья кровь,
Где шум возник, а шум ему ответил,
Меж тем как день назад на голоса
На разные, как любят человеки,
Нарядный петушок кричал: «Лиса
Несет меня за темные леса
И ледяные реки».
Проведи меня
Сквозь воздушную арку дней,
Сквозь дворовое детство, простуду, страницы книг,
Через верные сказки — чем далее, тем страшней,
Непотребные сны и корявый чужой язык,
Через грохот вокзалов (покуда не началось),
Через кроны деревьев, плоды и зерно дождя,
Через правила, стены и — самое трудное — сквозь
Снегопады под утро, дыхание переведя,
Не щадя по дорогам ни времени, ни штиблет,
Собирая в котомку, что встретилось на пути,
Посвети путеводной, пока различаю свет,
Сквозь майданы, какие там надобно, проведи,
Под имперские своды — к вершинам бесцветных гор,
К деревам и собакам, к зеркальным разливам рек,
Где забили свинью, и щетину скребет костер,
Где охотники вышли на свежий снег.