Славки
Славить жизнь снегирей прилетают славки.
Ветер с вишен и яблонь снимает сливки.
Слишком поздно ищу в словарях я справки,
Слишком поздно я в память вношу поправки, —
От зимы пережитой одни обрывки.
Я сама себе памятник возле дома.
У ворот после желтого вербного дыма
Всё, что было мною в снегу искомо,
В глубину канавочного проёма
Вместе с дымом всосалось неуследимо.
А ведь был, ведь был снегирь красногрудый
На пушистых, на снежных высотах сада…
Да, сама себе памятник я, покуда —
На ногах. Так и в бронхах стоит простуда, —
Это все, что оставила мне прохлада
Снежных простынь и вялотекущих застолий,
Ощущения собственных сухожилий
И хрящей в холодце, горчицы и соли.
Здесь сама себе памятник я, доколе
Возле дома замшелого, а не в могиле.
28 января 2006.
Летняя гроза
За окнами воздух слоёный,
Под окнами почва слоиста,
В глазу расслоилась слеза.
Электроразряд разветвлённый —
И летнего ливня монисто
Трясут над собою леса.
Как весело, дивно и жутко,
Как будто меж жизнью и смертью
Легко пролезает рука.
Однако же — ни промежутка,
Ни щелки меж жизнью и смертью,
И тайна сия велика.
А может, для жизни ушедшей
И малого нету секрета
В том факте, что тайной зову.
А лес, областной сумасшедший,
Июльского ливня монеты,
Как в торбу, упрятал в листву.
26 марта 2006.
* *
*
Оттого, что не отёсан камень,
Угол дома кажется округлым.
Дерево зелёными руками
Рвётся к окнам, как ребенок к куклам,
Чтоб увидеть, что внутри творится,
Так ли жизнь идёт, как в птичьих гнёздах,
Так ли волен человек, как птица,
Да и есть ли в этих окнах воздух.
В корне — мудрость, любопытство — в листьях.
Кукла та поломана — пружины
Все наружу. Это в давних мыслях
Следствия наткнулись на причины.
Круг угла, а может, угол круга, —
Длинный ствол и я — в сомненьях длинных:
Что летит от Севера до Юга
В треуголках клиньев журавлиных?
19 февраля 2006.
Подъём в горах
Смотрю на закат дороги,
На голубей чету.
Жизнь подводит итоги,
Смерть подведет черту.
Голуби знают выход
Из потопных эпох.
Спуск — это горный выдох,
А подъём — это вдох.
Мысли мои клочковатей,
Чем в горах облака.
Будто пальто на вате,
Логика нелегка.
Легче душе быть голой
В рыжем огне дорог.
Что ж ты, мой белый голубь,
Перьев не уберег?
6 февраля 2006.
* *
*
Что толку с рукою простёртой стоять пред судьбой?
Что плакать в рукавчик потёртый реки голубой?
Всю жизнь прожитую всяк мёртвый уносит с собой.
И я унесу очень скоро свой жизненный путь,
Долины, и реки, и горы, и времени ртуть,
Объятья любви и укоры. Плевелы и суть.
Так что ж ты меня не дождался, куда, так спеша,
Исчез? Только звук и остался внутри камыша.
И с дудкой закат попрощался, как с телом душа.
7 апреля 2006.
* *
*
Ну что ж, и проза, как стихи, —
Импровизация.
Раздуты воздухом мехи.
Цветёт акация.
И этот цвет, и этот свет
Исцеловала бы.
Вальсирует пустой пакет —
Дух целлофановый —
В трех сантиметрах от земли,
Везде — отеческой,
То повторяет жест змеи,
То — человеческий.
Вещь, цвета листьев и стекла
Бутылок колотых,
Нам демонстрирует тела
На грани голода
По эросу, по пустоте,
По плотской взлётности…
Но привожу я всё не те,
Не те подробности.
И воздух, может быть, не тот,
Не та вибрация,
Лишь вещь танцует. И идёт
Импровизация.
19 февраля 2006.
* *
*
Облако то клочковато, то неуклюже.
Вспомню о чём-нибудь и забываю тут же,
Только забуду, как вспомню дивные лица
Милых друзей, от которых и тень лучится.
Тень не ухватишь, но остаётся сиянье.
Только померкнет, как стану просить подаянье —
Электропочту, весточку по телефону,
Кто-то ведь должен старую вспомнить ворону.
Но не успеют вспомнить, тут же забуду,
Что я хотела сказать о приближенном к чуду
Облаке, где уплывает месяца лодка,
В ночь уплывает, как памяти краткая сводка…
14 апреля 2006.
* *
*
Ногти, как тёрна занозы,
Я вонзила в виски.
Ветер сорвал с мимозы
Солнечные цветки,
Перья срывает, наглея,
С голубя над прудом.
Впереди — Галилея,
А Голгофа потом.
Тёрну — открытое темя,
Лавру — власти броня.
Я споткнулась о время,
А оно об меня, —
Между нами плотину
Ветер размыл скоростной.
Ох и дует же в спину
На неделе Страстной!
18 апреля 2006.
* *
*
Мягко стелила жизнь, да спать жестковато.
Все, кого помню, и все, кого позабыла,
Пусть мне мой грех отпустят, — я виновата:
Долго и с толком я никогда не любила.
Только воспеть возлюбленных успевала,
Как уходила вся страсть в стансы и оды.
Я на прощанье руки всем целовала
Ртом родника и всеми устами природы.
Эта безумная страсть к музыке слова
Влажным дыханьем телесную страсть гасила.
Кто же создал меня для житья такого,
Чтобы я жёстко спала, хоть мягко стелила?
13 апреля 2006.
* *
*
Возможно, у нас, у единственных,
И не было детства,
И не было страхов — таинственных
Последствий наследства.
Под смоковками низкорослыми
Для жизни посева
Нас Бог сотворил сразу взрослыми —
Адама и Еву.
Но что ж это Змей с нами вытворил?
Зачем согрешили?
Господь из эдема нас выдворил,
Чтоб трудно мы жили, —
Хлеб в поте лица добывали бы,
А в схватках — потомков.
И гибель невинного Авеля
Алеет в потёмках…
Рыданием грешной праматери
Рыдаю всечасно
Над ревностью злой между братьями,
Над пропастью красной.
Предательство, войны и бедственность,
От мыслей усталость,
На всех моих детях наследственность
Сказалась, сказалась...
22 апреля 2006.