Осенний E-mail бича

@

Эти обшарпанные стены,
щербатые ступени —
никуда не деться от них.
Эти голые лампочки, вестницы осени,
потолки слишком низкие, в прозелени,
полутюрьмы квартирок твоих.

Вот вошел и на тумбочку бросил
плащ — опять начинается осень.
Сколько раз увяданье всего
в утешенье или в назиданье
намекнет на твое умиранье
и забытое в спешке родство
с деревами, лугами, полями...

А на кухнях с посудой, с полами
неотмытыми — нету теперь
никого — лишь семья тараканов
собирается в недрах стаканов
и поет про метель и про дверь.

Ультразвук этот выше и выше.
Вот и месяц с ухмылочкой вышел
из тумана и зырит в окно.
Ты его торопливо зашторишь
и задремлешь, баюкая то лишь,
что у нас и в ночи не темно...

@

Не темно! Потому что мы Север
(вот и рифма — возьми ее, сервер!).
И на сайте окликнут тебя
незнакомцы, любимые люди,
струны гуслей, а может быть, лютни,
возглас моря и воздух тепла. 

И сейчас ты доделаешь то, что
было там невозможно и тошно
или страшно. И станешь опять
и главою большого семейства,
и добытчиком — так что уместно
к таракану тебя приравнять.

Ты не хуже его, не слабее
и прокормишь детей, не робея,
как ему удается всегда.
И о завтрашнем дне не придется
думать в поте лица — все срастется:
будет день — и тепло, и еда.

И по трубам по водопроводным
ты уйдешь к небесам первородным
за великой подземной рекой...
Но вернешься — и снова-здорово
потолок вместо неба и крова
и детей твоих кормит другой.

@

Другой — это тот, кто умеет, что ты не умеешь,
что-то там мелешь, емейлишь,
а надо решать дела, —
тот, кто пошел на то, на что ты в уме лишь
решался, но испугался, дойдя до угла.

А женщине нужно лелеять себя и потомство —
ну хоть немного удобства,
чтоб не стыдиться людей.
А твой интеллект хваленый годился еще для знакомства,
а жизнь пережить или кран починить — хоть убей.

И все, что ни скажешь, оказывается пустяками,
спор полупьяный с дружками,
слоями — дым...
Эту беду не развела руками,
да развела ногами перед другим.

@

Развели тебя, парень, поймали.
Теперь телевизору приходится отвечать.
Всегда презирал, а сейчас едва ли
без него получится рассвет встречать
и считать поднявшихся дураками.

А ночью ловит тебя интернет —
не сеть, паутина — твои тараканы
штурмуют ее уже несколько лет
и выхода все не найдут.

Имя Бога
теперь начинается с www
и точка. И к чату его
                                       путь-дорога
ни в мониторе, ни в голове
не помещается. Эти сети
снова притащат нам мертвеца —
будто бы и не бывало на свете
воскресшего пришлеца.

@

Вот и снова пришла осень, осень...
Что не стерлось из памяти — сбросил.
Слать посланья кому-то? Зачем?
Все равно отвечают другие:
имена тебе недорогие
скрыты кличками без проблем.

Все словесное слишком условно.
Лучше всем разойтись полюбовно.
Лучше кубики складывать в ряд,
чтобы красные к белым — и ну их!
Лучше крестиком, крестиком нулик
не пускать на победный парад.

За окном — неспокойная темень,
тело ночи в венозной системе
сизых веток. И капает дождь —
протекают у Господа краны.
А далекие теплые страны
только с помощью мышки найдешь.

С ней ты в силах поднять небоскребы
и таранить их заново, чтобы
разобраться, с какой стороны
ветер дул, и чтоб не было страшно
кликнуть — и Вавилонская башня
возвышается хоть бы хны,

и друг друга услышат пророки,
как один перед Словом равны.

@

Христа сменил Аллах
и правит одиноко,
прах превращает в прах
и этим славит Бога.

Все шишки на него
за то, что держит шишку:

“Неверных — большинство,
объевшихся — излишки, 
бездольных — полземли,
упившихся — две трети,
и женщины пошли
бесстыднее, чем дети.
А помощь от Исы
и принца Гаутамы —
дождешься, жди...”

@

Ну а тебе все равно осталось меньше, чем человечеству, —
ну, годков еще двадцать или двадцать пять,
то есть совсем мгновенье в сравненье с вечностью.
Но собак еще жальче — им раньше помирать.

А у тебя камина не было, но собака
лежала у кресла — грустная, с торжественным хвостом.
И ты с ней гулял на пустоши у оврага
и видел ее, бегущей вслед за Христом.

Она уступала ближней собаке кости
и не питала злости совсем ни к кому.
И если уж все мы с мире подлунном гости,
то в дом свой законный я эту собаку возьму.

В тот дом заоконный, где все справедливо и вечно,
без этой собаки ни шагу, ведь только сейчас
ты с нею гулял и обязан не человечеству,
а ей — возвратиться и тем накормить, что припас.

@

...Вот вошел и на облачко бросил
тень... И встретили, крикнули: “Просим!
Просим, просим!” И что там в душе,
все, что думал и чувствовал ярко,
принесешь им, а цену подарка
те, кто встретили, знают уже.

И сейчас ты доделаешь то, что
было там невозможно и тошно
или страшно. И, значит, ни в чем
не останешься ты виноватым
пред собакой любой и собратом,
перед духом своим и отцом.

Аки посуху, будешь по свету
плыть-гулять. Иногда на планету, 
пламенеющую вдалеке,
поглядишь безо всякого чувства:
побывал и вернулся. Кощунство
предъявлять обвиненья реке,
что нельзя, мол, войти в нее дважды...

И, духовной не чувствуя жажды,
распростишься и с этой рекой.
Но вернешься — и снова-здорово
потолок вместо неба и крова,
и детей твоих кормит другой.

...А в окошке — небесные кручи,
и светлы облака среди ночи.
И не вечный обещан покой.

Осень 2001.