WWW-ОБОЗРЕНИЕ СЕРГЕЯ КОСТЫРКО

Часто укоряю себя за “лень и нелюбопытство” — который год ползаю в Сети, ограничивая маршруты исключительно литературным Интернетом и закостеневшими в литературной архаике авторами. И на этот раз я решил обратиться к собственно интернетчикам — к программистам, я начал заходить в гестбуки и форумы специальных, технических сайтов и просматривать их страницы, поставив в поиск слова:роман, рассказ, читал, кайф, талант. Мне было важно узнать, что они читают в Интернете. И очень быстро обнаружил самое упоминаемое среди интернетчиков название литературного произведения — “Дневник невесты программиста” (оно же “Дневник жены программиста”). По воодушевленности, с которой этот текст обсуждается уже несколько месяцев, я понял, что это и есть интернетовский бестселлер. Обсуждавшие его в гестбуках даже не считали нужным поставить ссылку, мол, и так всем известно, где это. Мне же было неизвестно, и, сидя в одной из комнат, набитых программистами сервера “Россия-он-лайн”, я спросил у коллег, слышал ли кто-нибудь про такое. Да, конечно, был ответ, это на сайте у Экслера. Для чистоты эксперимента я прошелся по другим комнатам — с тем же результатом. Следующим моим вопросом было: “А кто такой Экслер?” (Это имя я встречаю в Интернете постоянно, как и десятки других, но ни разу не было повода познакомиться ближе.) И мне рассказали — звучало это примерно так.

Далеко-далеко на берегу Черного моря в крохотном местечке, где до сих пор люди ездят на осликах, под Анапой где-то, а может, за Судаком, стоит полузаброшенный, но крепенький такой дом, каменный и трехэтажный, вокруг дома — старинный сад, а сверху — горы. Когда-то это был пансионат закрытого НКБ, ныне не существующего. И в дом этот полюбили приезжать на лето уставшие от пятизвездочных отелей миллионеры: пустынный пляж, козье молоко, деревенская тишина. К дому подвели выделенную линию для того, чтобы миллионеры время от времени смотрели в Интернете биржевые и прочие котировки и посылали имейлы своим агентам. И вот туда сбежал — от московского смога, политики, слухов, коллективных истерик, евразийцев, гаишников, дефолтов и тусовок — программист Алексей Экслер. Устроился работать менеджером гостиницы и поселился на третьем этаже, в комнате с камином. Народ там отдыхал задумчивый, семейный и нескандальный, особой загрузки для менеджера нет, а уж осенью, когда все разъезжались, Экслер оставался совершенно один. Он сосредоточился, прочитал “Сагу о Форсайтах” и начал сочинять. Сочинения свои стал вывешивать в Интернете на собственном сайте. А пишет он классно, с юмором, много и регулярно, каждый день выставляет что-нибудь новенькое, и народ интернетовский валом к нему на сайт повалил, посещаемость выросла так, что уже только за одни баннеры рекламные на сайте своем он начал получать по тысяче долларов в месяц...

Удивительно — мечты закоренелых программистов, коллективно слепивших для меня образ идеального писателя, мало чем отличаются от мечтаний любого бумажного сочинителя: литературным ремеслом обеспечивает себе человек приличный уровень жизни, внутреннюю независимость и возможность заниматься любимым делом.

Сайт Алексея Экслера я нашел легко (http://www.exler.ru/). Кроме текстов здесь и биографическая справка, и масса фотографий, и несколько интервью с автором. Есть там и про море, и про писательство, и про гостиницу, и рекламные баннеры, но в жизни все это смонтировано, разумеется, по-другому: московский программист, работает редактором на известном информационном сайте. Пишет прозу крупноформатную, пишет рассказы, эскизы, специальные статьи об Интернете (очень толковые, кстати, — рекомендую). И выставляет свои тексты практически ежедневно. Это у меня от лени, признается Экслер, я понял, что писать надо каждый день, потому как если остановлюсь, то не уверен, что смогу возобновить.

Короче, дух легенды оказался верен.

Иными словами, я нашел то, что искал, — сугубо интернетовского писателя: образование техническое, работа в основном программистская, художественные его тексты возникли из его переписки с друзьями по имейлу, как писатель вырос из Интернета буквально.

Жанр его интернет-хита “Дневник жены программиста” (http://www.exler.ru/novels/wife.htm) удобнее всего определять кинематографическими терминами: скрещение поэтики советской лирической комедии (если родоначальником этого жанра мы условимся считать фильм “Три плюс два”) с мексиканским безразмерным телесериалом. Плюс стилистика последней полосы “Литгазеты” конца 70-х. О сюжете произведения говорить трудно — он складывается из ряда обязательных и полуобязательных эпизодов некой хроники, способной длиться практически бесконечно. Современная молодая девица “с характером”, привыкшая к поклонению, задета хладнокровием необычного молодого человека Сережи, никак не обращающего на нее внимания. Этот Сережа оригинален во всем — в манере одеваться (небрежно, но стильно), в манере вести себя (абсолютно независимо), в манере изъясняться (говорит на малопонятном героине интернетовско-программистском сленге). Девушка заворожена. Далее следует описание их романа, в котором трогательно увлеченный своей компьютерной жизнью герой передоверяет инициативу девушке. Естественно, в сериале выведены милые и забавные родители героини, соседи, родственники, друзья и т. д. Далее по законам мыльной оперы должен появиться соперник и осложнить повествование — и он появляется, приведенный отцом героини. Но писатель не слишком томит читателя — самовлюбленный и тупой красавчик сразу же обнаруживает свое душевное убожество, и родители отказываются от идеи устроить “альтернативные выборы”. Следующее сюжетное осложнение строится по законам нашей психологической прозы — Сережа слишком пассивен, и ссоры жениха и невесты на этой почве смакуются на протяжении нескольких эпизодов. И наконец, свадьба, занявшая несколько серий с множеством как бы комичных эпизодов и персонажей: “фидешники” — друзья жениха, утрированное изображение еврейской родни невесты по линии папы, братание обоих кланов на свадьбе. Задача, которую ставит перед собой автор, проста: рассмешить и одновременно растрогать. Ну а собственно интернетовская тематика ограничивается смакованием экзотичности жаргона и поведения героя (молодой, слегка модернизированный Паганель), а также некоторыми “компьютерными” сравнениями (“ходит за мной, как курсор за мышкой”).

Часто испытываешь чувство неловкости за банальность сюжетных ходов, штампованность шуток и т. п.

Гораздо привлекательнее экзерсисы и короткие рассказы Экслера вроде “Моей родословной” (http://www.exler.ru/novels/rodoslov.htm) или “Одного дня...” (http://www.exler.ru/novels/oneday.htm). Но Экслер интересен здесь не как художник, а прежде всего как социокультурный феномен. Я описываю то, что оказалось стихийно востребованным в узком секторе сугубо сетевой читательской аудитории.

Феномен Экслера — чисто интернетовское явление. Откровенно слабому, архаичному по эстетике, подражательному сочинению в данном случае именно Интернет дает жизнь, и сам характер бытования наделяет его дополнительным обаянием.

Во-первых, выбор жанра. Дневник. Нечто, сочетающее письмо и исповедь. Компьютер, на мой взгляд, придает какую-то интимность текстам, вызванным тобой на экран, как если бы они были адресованы лично тебе. При обращении с книгой такой интимности не возникает. И это более активное уже в силу специфики носителя текста общение что-то добавляет сочинению.

Плюс использование сложившихся уже — сужу по личной обширной переписке — нынешних правил поведения в эпистолярном жанре: доверительность в сочетании с почти обязательным налетом отстраненности от самого себя, пишущего письмо. То есть каждый в письме (как в гестбуках) делает некоторое полуосознанное усилие для создания собственного образа.

Еще одно сугубо интернетовское ощущение — здесь писателя всегда чувствуешь рядом, дочитав очередную главу того же Экслера, можешь отправить ему свое послание, точно зная, что прочитает, и, может быть, прямо сейчас.

И последнее — контекст, который возникает вокруг интернетовской публикации: всякие форумы, обсуждения в гестбуках и т. д. Дочитав очередную порцию “Дневника...”, ты можешь тут же открыть страницу с постоянно длящимся разговором об Экслере и включиться в обсуждение. И это тоже придает дополнительную притягательность — чтение как некий процесс, не ограничивающийся рамками собственно текста.

С большой долей вероятности могу предположить, что, появись “Дневник невесты программиста” на бумаге, такой аудитории он бы не собрал — еще одна из множества “юморных” книжек, — и, уж точно, легенд об Экслере не сложили бы.

Я понимаю, что ситуация с текстами Экслера сама по себе ничего не доказывает. Я с доверием отношусь к возможностям обновления и расширения языка современного искусства, о которых пишут теоретики и практики сегодняшнего Интернета. Например, веб-дизайнер Наталья Стручкова: “Сетевое искусство предполагает, что художник работает с коммуникациями. В принципе, никакое современное искусство немыслимо без коммуникативного поля, а технологии просто это поле расширяют до бесконечности...”, “...речь идет о смене статуса художника. Статуса автора вообще... У автора становится все меньше и меньше пафоса, он перестает быть такой фигурой, которая все знает и сейчас расскажет остальным. Порой остальные знают даже больше. ...Сетевое искусство охватывает весь мир, и оно самое мультикультурное из всех видов искусств. А с помощью каких „материалов” это сделано — изображением, звуком, текстом, — это уже не так важно. Мой приятель рассказывал про модель сложной молекулы, которая борется с лейкемией. Мне кажется, это гениальный нетартовский (net+art. — С. К.) проект: ученые создали некую модель, и каждый из пользователей ДОБРОВОЛЬНО может на своем компьютере рассчитать определенный кусок этой модели и послать назад. Огромный такой общечеловеческий проект по борьбе со страшным недугом. Это очень близко граничит с искусством”(http://www.russ.ru/netcult/20010809.html).

Ни в коем случае не следует отмахиваться от такого подхода, тут есть над чем думать. Именно подумать. Потому как в подобных построениях сегодня, на мой взгляд, больше энтузиазма, выхлестывающего в некие уже откровенно научно-фантастические пределы, нежели трезвой оценки реальностей.

Одна из не всегда проговариваемых, но практически всегда предполагаемых посылок в подобного рода концепциях — это странная уверенность их авторов в том, что, получив новый инструмент безграничного общения и неизведанных возможностей для творчества, человечество обязательно захочет объединиться в единую душу, единое братство для решения каких-то очень высоких целей. Я, например, помню энтузиазм, который переживали не только мы, школьники 60-х годов, по поводу выхода человечества в космос — это было действительно событием всемирного масштаба: человечество оказалось перед реальностью встречи с внеземным бытием. Вопросы достоинства человека, вопросы этики на какое-то время стали актуальными. Научно-фантастическая литература из развлекательной превратилась в философскую (Стругацкие, Станислав Лем). И уже само развитие науки, казалось тогда, сделало этический прогресс неизбежным. Ну и к чему все пришло? ХХI век человечество встретило погруженным в такое недоверие к разуму и к самой идее гуманизма, настолько разделенным настороженностью к “чужому”, с таким мракобесием религиозного фанатизма и “биологического патриотизма”, что рубеж ХIХ и ХХ веков кажется мне недостижимым будущим. Ну и почему, спрашивается, что-то может здесь поправить Интернет? Если мы не будем старательно жмуриться, то вынуждены будем признать, что значительная часть нашего стремительно развивающегося Интернета демонстрирует очень даже специфический уровень интеллектуальной и умственной продвинутости наших современников — зайдите на сайт ЛЕНИН, на сайты сатанистов, дианетиков и т. д., уж к порносайтам я вас не отсылаю. Иногда кажется, что если и можно сегодня говорить о некоем вселенском братстве в Интернете, то только в нынешнем значении слов “братва”, “братки”.