“ЗОВИ ЗНАКОМЫЙ ОБЛИК МОЙ...”

Публикуемое стихотворение было обнаружено в архиве Пушкинского дома. Этот доныне неизвестный текст — своего рода “видимая нить”^[1], связующая два имени — Константина Случевского (1837 — 1904) и Владимира Соловьева.

Об отношениях одного из самобытнейших русских поэтов и замечательного русского философа мы знаем не так уж много. По свидетельствам дочери Случевского, в последние годы жизни Соловьев бывал в имении ее отца, в Уголке, посещал его поэтический кружок “Пятницы К. К. Случевского”. Само же знакомство их относится, по-видимому, к середине 1895 года, когда по поручению Академии наук Соловьев написал отзыв о книгах Случевского. В 1896 году эта рецензия была напечатана. Осенью того же 1896 года Соловьев завершил другую статью о Случевском — “Импрессионизм мысли”, задуманную уже по собственному почину и вскоре появившуюся в апрельском номере журнала “Cosmopolis” за 1897 год. Эта статья, по сути, — апология поэзии Случевского. “Случайные погрешности” не мешают Случевскому “обладать редким уже ныне достоинством настоящего поэта и быть одним из немногих еще остающихся достойных представителей „серебряного века” русской лирики”, утверждал Вл. Соловьев и ругал “невнимательных друзей”, не указавших поэту на некоторые “досадные недосмотры”^[2]. Не удивительно, что вскоре он предложил Случевскому “свои посильные услуги”. Готовность взять на себя редакторский труд в ходе издания собрания сочинений Случевского Соловьев объяснял просто: “...я достаточно ценю Ваш талант и достаточно вхожу в интересы русской литературы”^[3].

Автограф стихотворения Случевского к Соловьеву был найден как раз на корректурном листке шмуцтитула первого тома “Сочинений” Случевского, вышедшего в свет в апреле 1898 года. До сих пор были известны лишь стихотворения Соловьева, посвященные Случевскому и датированные тем же годом: “Отзыв на „Песни из Уголка””, появившийся в мартовском номере журнала “Книжки недели” и написанный 18 июня в имении С. П. Хитрово, в Пустыньке, “Ответ на „Плач Ярославны””. Эти стихи словно обрамляют совершенное Соловьевым неожиданно для близких (он даже не успел заехать попрощаться с матерью^[4]) второе путешествие в Египет.

Как свидетельствует стихотворение Случевского, созданное накануне этого отъезда, поэт был в курсе соловьевских планов посетить не только Египет, но и Палестину. Свой отъезд Соловьев планировал на конец марта 1898 года^[5], но и 1 апреля 1898 года он все еще находился в Москве^[6]. Лишь в середине апреля он в сопровождении Э. Радлова добрался до Каира^[7]. Однако суровая действительность заставила философа-идеалиста отказаться от путешествия в Палестину: его невероятная расточительность — по свидетельству Радлова, Соловьев давал после обеда лакеям на чай золотые пятирублевики — привела к тому, что на задуманное путешествие денег у него не осталось. Тем не менее, как писал С. М. Соловьев, “Соловьев вернулся в Россию бодрый и освеженный. Он привез с собой несколько египетских жуков и маленьких мумий, которых раздал родным и знакомым”^[8]. Может быть, среди этих знакомых был и Константин Случевский...