* *
*
Б. Ш.
Ну вот и осень на Земле Святой.
Листва не осыпается, не чахнет.
Мы величали осень золотой,
А тут вечнозеленой дело пахнет.
Что это значит и на что намек
В постриженных кустах, цветущих вечно?
И в синих птицах, вдоль и поперек
Края судьбы сшивающих беспечно?..
На что намек в безоблачной тоске
И в черных тучах, полных благодати,
И в заморозках на твоем виске,
На пену моря смахивающих, кстати?..
* *
*
Все улицы здесь хороши —
И теснотою, и простором.
Сплошное благо для души —
Зеленый незнакомый город.
И сладко памятен он мне —
Как новый мальчик в пятом классе,
Как новая страна во сне,
Как жизнь еще одна в запасе.
Плач по компьютерным файлам
Три давнишних записи,
три дневниковых файла
погибли в моем компьютере —
не открываются ни в какую.
Что-то там было, а что —
я никогда не узнаю.
Могу лишь догадываться.
Надо было выпустить эти листочки.
Все дни мои — файлы, один за другим
исчезающие в компьютере жизни.
Светятся на экране
и пропадают,
закрываются навсегда.
В компьютере
существует команда —
Сберечь, Сохранить.
Это значит — вести дневник,
это значит — стихи писать.
В компьютере
существует команда —
Выпустить, Напечатать.
Это значит —
книжку издать.
Буду
послушным пользователем
компьютера жизни,
а там посмотрим...
* *
*
Ранним-ранним утром
сижу перед черным окном,
читаю книгу.
Поднимаю глаза от страницы
и замечаю:
небо стало чуть-чуть светлее.
На коленях — теплый котенок.
В лицо веет прохлада.
Впереди — огромность нового дня,
за спиной — прозрачная толща времени.
А прямо передо мной —
ступеньки вселенского света.
Я внутри моей жизни,
внутри домашней тайны.
На коленях — котенок смерти.
Ночные стихи
Есть душа.
Все проблемы в ней.
Вот болит, и все.
Времени час ночи,
И все, у кого болит душа, —
мои друзья
по трудному счастью
быть живыми...
Вы со мною,
я с вами,
уже полегче.
Жизнь круглая,
как циферблат.
Отпустим стрелку.
* *
*
Рядышком ходили много дней.
Как-то раз, не разнимая рук,
Забрели не в парк и не в музей,
А на шук1. На тель-авивский шук.
На прилавке, как на пьедестале, —
Овощи и цены, и цветы.
За руки держаться перестали,
Оба нагрузились — я и ты.
Зимний зной. Орущая толпа.
Сказочное счастье без прикрас.
Рынка тель-авивского хупа2
Между делом осенила нас.
* *
*
Как славно около шести!
Уже светло, еще не жарко.
Как часики, день завести —
На это времени не жалко.
А потому вперед нагнусь,
Назад прогнусь и свечку выдам —
И отгоню от сердца грусть,
И не отдам его обидам.
Горит моя свеча, как видите,
И далеко ей до огарка.
Как славно около шестидесяти —
Уже светло, еще не жарко!
Любовь и все, что за душой, —
Ответ и новая задачка.
А впереди, как день большой, —
Заветной старости заначка.
Иерусалим — Тель-Авив.
1 Шук — рынок (иврит).
2 Хупа — брачный балдахин (иврит).