Юлия Латынина. Сто полей. Роман. Юлия Латынина. Колдуны и Империя. Роман

Сформулируем это так. В некой Империи группа людей, выдающих себя не за то, что они есть, пользуясь влиянием на руководителя страны, пытается двинуть страну по пути прогресса, провести рыночные реформы, что оборачивается революцией и гражданской войной и заканчивается прямым силовым вмешательством «прогрессоров» (термин Стругацких) с использованием небывалых — для этой страны — видов оружия. Я достаточно общо, но, думаю, вполне адекватно изложил содержание романа Юлии Латыниной «Колдуны и Империя». В романе «Сто полей» (который является первой частью дилогии, но появился в московских магазинах гораздо позже «Колдунов») рассказывается, как и откуда пришли в Империю чужаки реформаторы.

В таком намеренно убогом, обездушенном пересказе это напоминает что-то знакомое (как не вспомнить легендарное «Трудно быть богом»); к тому же приведенную выше схему при желании можно идеологически интерпретировать по-разному, вплоть до «остраненного» изображения пресловутого жидомасонского заговора (и в нынешних массовых жанрах есть своя патриотическая струя). Но в дилогии Ю. Латыниной этот остов, облеченный художественной плотью, выглядит совсем иначе — оригинально и умно. Интерес книги, конечно, не в том, что действие происходит на другой планете, куда случайно или как раз не случайно свалился «частный» космический корабль землян, контрабандой перевозивший оружие; эка невидаль, тем более что никаких монстров, разумных или неразумных, на планете не водится, все земноподобно до изумления. Можно даже найти в истории человечества приемлемые аналоги; например, средневековый Китай, на его основе Латынина и возводила свою Вейскую Империю, отчасти (а местами так и излишне) стилизуя повествование под древнекитайскую городскую прозу «хуабэнь».

Самое, на мой взгляд, любопытное, это как Юлия Латынина пытается совместить правила игры всем хорошо знакомого жанра «фэнтэзи» (она вообще неравнодушна к массовым жанрам и профессионально владеет их приемами) с ненавязчивым изложением историософских, политологических и проч. концепций, уже знакомых по ее серьезным статьям в периодической печати. В целом это ей удается. Я бы даже выразился так: коль скоро существует экономическая наука или, точнее, если мы экономическую науку (и ту же политологию) признаем и в самом деле наукой, то романы Латыниной с полным правом могут читаться и как «научная фантастика». Во всяком случае, сложное и актуальное для нас переплетение и противостояние социальных интересовчиновничества, воинов, торговцев, разбойников и простых тружеников Империи играют в романе не меньшую (но, к счастью, и не большую) роль, чем «экшн», увлекательные приключения, выпадающие на долю персонажей. Персонажи интригуют, ссорятся, заключают союзы, предают, дерутся на мечах (изредка прибегая к помощи лазера, спрятанного в рукоять кинжала), кто — за славу, кто за — честь, кто — за золото, кто — за власть, а в целом разворачивается многоходовая битва за утверждение или, напротив, за искоренение частной собственности на землю и средства производства. И победителей (в полном смысле слова) в этой борьбе нет. И земляне втягиваются в эту борьбу не столько из возвышенных миссионерских побуждений (впрочем, и тут находится идеалист-демократ Сайлас Бредшо), сколько из соображений выгоды; земляне-то представляют не межгалактическое сообщество, а — межгалактический бизнес. Не удивительно, что «местный» мужественный рыцарь Марбод Кукушонок выглядит привлекательнее, колоритнее, ярче(буквально по Константину Леонтьеву), чем практичный земной торговец Клайд Ванвейлен. (Вспомним, что у Стругацких благородный землянин Румата на голову превосходит все темное инопланетное средневековье, в котором ему по долгу службы приходится барахтаться.) И мы, пожалуй, не сможем однозначно определить, на чьей Латынина стороне — «наших» пришельцев или аборигенов. Она — на своей стороне, на стороне своей мысли. И на стороне читателя.