Сводки с лесного фронта

Воистину сводки и воистину с фронта. Затратно-потребительская цивилизация не смотрит в будущее и ничего не жалеет: безжалостная эксплуатация природы, сродни растянувшейся военной агрессии, — основная ее подпитка. И та идеологическая модель, которую “выбирает”, увы, теперь Россия в отношении к природе, мало отличается от прежней тоталитарной: природа истребляется еще интенсивнее — своими и чужими, чья единственная сверхидея — нажива.

Политическая реальность жестка; зарубежное предпринимательство воспринимает нас как сырьевую колонию, выкачивая ресурсы: почему нет, раз это возможно задешево и позволяет экономить свои? А у нас бескорыстный патриотизм, способный стать заградой грабительству, рассматривается порою как рудимент, а успешное стяжательство любою ценою представляется естественной жизнедеятельностью свободного мира.

Анатолий Николаевич Грешневиков — думец, литератор, эколог, хорошо известный на Ярославщине. Родом из-под Ростова, из древнего Борисоглебска, он без всяких партийных списков и блатных аппаратных игр выбирался земляками сначала в Верховный Совет, потом — в Думу. Деятельность таких, как он, радетелей за обустройство отечества — бескорыстных, энергичных, ответственных — обнадеживающе противостоит имморальной политической конъюнктуре.

Юрий Кублановский.

 

* * *

Дерево с человеком в родстве... И когда на моих глазах рубят березу, сосну или уж тем более дуб, то холодеет душа. С детства, с той самой поры, когда ходил с отцом в лес заготавливать дрова, не могу привыкнуть к тому, как дерево расстается с жизнью... С каждым зарубом топора по стволу пробегает дрожь, дерево не раз тяжко вздыхает и со стоном вытягивается вдоль земли, орошая ее вместо слез листьями. Отец никогда не тронет здоровое и красивое дерево, не уронит ствол на хрупкий подрост или муравейник, и все-таки подсеченные березы и сосны вызывают во мне тревогу и душевную боль.

 

* * *

На опушке борисоглебского соснового бора рабочие бесхитростно валили могучие, с бронзовым отливом, деревья. Бор находится в черте поселка и является чуть ли не единственным местом отдыха людей, и, что самое главное, десять лет тому назад он был объявлен памятником природы республиканского значения! И вдруг на эту красоту и государственный памятник обрушивается топор!

— Как же так можно?! — спросил я у рабочих. — Такие сосны загубили! А ведь они живые, наши друзья, каждая сосна приносит человеку столько пользы!

— Из Министерства связи пришло указание проложить новый кабель, и мы убираем мешающие на нашем пути деревья. Вам что, связь не нужна?

— А кто спросил у борисоглебцев, что им нужно? И почему нельзя проложить новый кабель по старому маршруту?!

— Выгодней здесь...

Сосны со знакомым шумом продолжали падать на землю. Я понял, что лесорубов уговаривать бесполезно, и, огорченный, пошел звонить в прокуратуру.

К сожалению, в прокуратуре я тоже не нашел поддержки. Связисты вырубили в сосновом бору 300 кубометров древесины. Для них лес — древесина. Как, впрочем, и для чиновников, обязанных защищать природный государственный памятник.

...Как не найдешь двух одинаковых людей, так не встретишь и двух похожих сосен. У борисоглебской сосны есть своя особая черта, отличающая ее от архангельской, финской и канадской, — я узнаю ее по вольной раскидистой кроне и бронзового цвета коре. И, войдя в бор, всегда поражаюсь “архитектонике” ветвистой кроны: что ни сосна — то свой наряд.

Это дерево нельзя не любить. Даже не потому, что у него очень много форм, определяемых местом обитания. Солончаковую сосну, например, не спутаешь с меловой. В детстве у меня был альбом, где я зарисовывал сосны на болоте, в поле, в смешанном лесу. Заглядывая в него, друзья сразу отличали деревья. А вскоре я узнал о типологии академика В. Н. Сукачева. Он разделял сосняк — разнотравный, черничный, сфагновый, вересково-мшистый, сосняк-зеленомошник, сосняк-беломошник и т. д.

Люди уважают сосну как первосортный строительный материал. Без нее нет ни столбов для электрической передачи, ни карандашей, ни срубов, ни шпал, ни рудстоек для шахт, ни канифоли и скипидара.

Однако мои отношения с сосной иные, чем у большинства населения. Бессмысленно спрашивать у рыбы, почему она любит воду... Бессмысленно и мне объясняться в любви к сосновому бору. В любую погоду я прячусь в сосняке, и мне покойно: не достает дождь, не кусает лицо сильный ветер. Лишь вершины гудят. Вместо пасмурного настроения, тяжелых раздумий тебя тут же посещает вдохновение. Сбор грибов и ягод, встречи с птицами увлекают лучше любых спортивных и культурных мероприятий. Я люблю часами сидеть опершись спиной о медно-красный ствол, думать о чем-то отвлеченном и просто дышать... За возможность дышать в бору следовало бы брать деньги. А тут такое удовольствие — и бесплатно. Сидишь или ходишь, дышишь, наслаждаешься. Воздух удивительно стерильный, ибо сосна выделяет колоссальное количество фитонцидов (ученые утверждают: число микроорганизмов в одном кубическом метре воздуха в сосновом бору примерно 600, а в кедровом — 700, в то время как в операционной минимальная норма — 500 единиц непатогенных микробов).

В России сосну давно принято считать первым деревом. В мире произрастает сто ее видов. Из-за ее стойкости к неблагоприятным климатическим условиям площадь произрастания простирается от тропиков далеко на север... В горах мне довелось видеть, как сосна всеми корнями хватается за любую расщелину и живет... Невероятная жажда жизни. И эта энергия в дереве чувствуется от корней до хвойных веток. Именно сосна, а не береза, как принято считать, принесла России известность и богатство. Напомню, что многие прославленные города Западной Европы, расположенные в приморской черте, стоят на элитных, самых могучих соснах и лиственницах, привезенных из России.

Когда я обхватываю смолистый ствол, мне кажется, энергия дерева заряжает меня; от предельно чистого воздуха долго кружится голова. Зажмуриваюсь — и видится многовековая история страны: как славяне жили лесом, как вышли из него и как благодаря ему выстроили свою великую державу...

А ныне вместе с энергией хищно убиваемого дерева уходит и энергия народа.

 

* * *

На мою телеграмму в Министерство связи пришел ответ... Конечно, никакого нарушения природоохранного законодательства нет и быть не может. Рубка сосен идет с согласия лесников. Связисты захотели валить сосны в заповедном месте — и валят... Им так сподручнее. А почему же лесники молчат, почему согласились?

— Указание сверху! — признался лесничий Гусев.

Не устояла, выходит, лесная служба под давлением московских чиновников. Тогда позвали бы нас, журналистов, на помощь. Или обратились бы к населению. Нашлось бы кому встать на защиту бора. Нет, смалодушничали. В разговоре с Гусевым выяснился и еще один удручающий факт. Оказывается, хозяин леса не он, а Ростовский опытно-показательный лесокомбинат. Наши борисоглебские леса принадлежат ему. Там в первую очередь и уступили связистам. Понятно почему. Из конторы Ростовского лесхоза не так видно это варварство и не так жаль хвойных великанов. И все-таки я связался с Ростовом и попросил директора лесокомбината Проскурина принять меры к тому, чтобы приостановить вырубку бора.

Через несколько дней, когда в газете появился мой разгневанный фельетон, в редакцию заглянули разгневанные лесники-командиры. И Проскурин и Гусев стали наседать на меня, зачем, мол, я раздул скандал из-за нескольких сосен... Мои доводы, что бор на глазах у борисоглебцев уменьшается, как шагреневая кожа, они не воспринимали. Наоборот, возмущались и угрожали судом.

У борисоглебского бора много врагов. То дорожникам для расширения дороги пришлось вырубить сотню-другую великанов. То связистам для прокладки кабеля пришла в голову искусительная идея поживиться провинциальной древесиной. То военной части, расположенной почему-то в бору, каждый год требуется площадка для игры в волейбол, под строительство домов и хозпомещений. Да мало ли желающих побраконьерничать в уникальном памятнике природы! Вот и редеет бор на глазах.

И не видно что-то хозяина у сосен-великанов.

 

* * *

Северные леса давно меня привлекали. С тех самых пор, когда ученые подвергли сомнению идею, что тропические леса считаются “легкими Земли”. Сейчас установлено: значительная часть кислорода в экваториальных лесах уходит на разложение опавшей листвы. Основной же поставщик кислорода — север планеты. Некоторые ученые в этой связи предложили “продвинуть” леса к Заполярью. Если деревьями засадить, мол, все сплошь до Ледовитого океана, то с климатом у нас будет все в порядке. Между тем к нам в Комитет по экологии Верховного Совета приезжали немецкие экологи и бизнесмены. Ощущая на себе последствия нарушения законов природы и потепления климата планеты, они предложили материальную помощь — лишь бы мы, россияне, согласились на программу спасения кедровых лесов в Сибири и план северных насаждений... Не знаю, почему наше правительство не пошло навстречу этой идее. Но проблема обозначена. И вот моя очередная командировка от комитета — в Вологодскую область.

Встречи с экологами, деревенскими жителями, егерями, лесниками, писателями.

Самая страшная беда в области — перерубы расчетной лесосеки. Если говорить о точке отсчета, то это будет 1978 год — именно тогда расчетная лесосека была освоена на 131,4 процента. Затем лес ежегодно вырубался на площади 75 — 80 тысяч гектаров. А лесовосстановление проводилось лишь на 24 тысячах гектаров. Сокращение лесных массивов обернулось в первую очередь против самих лесорубов, стали закрываться леспромхозы Тарногский, Борисово-Судский, Кадуйский, Вожегодский. Сырьевая база в других леспромхозах также подорвана. А часть территории области вообще лишилась лесов!

Говорить о том, что с вырубкой деревьев мелеют реки, вырождается зверье, сегодня уже не актуально. Школьник и тот знает. Но вот Вологодчина богата клюквенными болотами, в одном Кирилловском районе 10 тысяч гектаров клюквенников. И что же? Высыхают клюквенные болота. Тут уж только глупый не разумеет: болота напрямую связаны с деревьями. Раз вырубаем леса, то исчезают-высыхают болота. Была клюква — и нет клюквы. Так и рубит вологодский мужик сук, на котором сидит.

На опушках меня поразили огромной высоты пни. Еще более удручающее впечатление осталось от вырубок: верхушки, стволы, веточный хлам. Из таких остатков японцы извлекают доход. Потери древесины, оказывается, составляли здесь 260 — 280 тысяч кубометров в год, из них 50 — 60 тысяч просто брошено... Еще 40 кубометров древесины теряется на каждом из 15 тысяч гектаров, где в течение года проводится условно-сплошная рубка. 95 тысяч кубометров гибнет при ежегодных сплавах! Приблизительные подсчеты старожилов свидетельствуют: ежегодные потери леса достигают около двух миллионов (!) кубометров, то есть примерно 15 — 16 процентов среднегодового объема заготовок.

Вологодские леса — это опушка европейского леса. Окраина. Южнее промышленных лесов нет. Лесная Вологодчина не зря называется учеными зеленым заслоном перед Ледовитым океаном. Архангельские леса много реже, но о них чуть позже пойдет речь. Чтобы сохранить зеленый заслон, необходимо сохранить заповедными те места, где я хотя бы видел эту заповедность, — это Пятницкий бор, Андомозерские боры, совхоз “Волго-Балт”, Вытегрский район, который по праву называют краем тысячи озер. Надо остановить тотальное наступление на северную природу. Исполком областного Совета не раз обращался и в Госплан РСФСР, и в Минлеспром, доказывая необходимость сохранения вологодского леса. И что же?! Лесовод по-прежнему выполняет заявки лесозаготовителя. Спелого леса здесь для крупных предприятий осталось на считанные годы. А Министерство лесной и деревообрабатывающей промышленности безостановочно планирует переруб хвойных! Никто не знает, как остановить топор!

Все говорят: леса надо восстанавливать. Но если подобные работы ведутся на 20 процентах вырубок, то о каком серьезном возобновлении может идти речь?! Одно из основных направлений в лесовосстановлении — это сохранение жизнеспособного подроста при лесосечных работах и сбережение источников семян. И надо больше сажать лесов. Хотя это самое трудоемкое и дорогое дело. Почему-то хозяева топора забывают об этом. Себестоимость одного гектара культур составляет около ста рублей. В глубинных районах подобная посадка вообще трудноразрешимая проблема — нет дорог. Нельзя забывать: посадить деревья — одно, а вот уход за ними — дело другое, требующее пяти лет! Значит, рубить надо разумно, использовать древесину всю — от корня до хвои и коры!

Северный лес красив: архангельские корабельные сосны, бескрайние урманы Саян, стелющиеся кедровники Камчатки, смолистая звонкая сосна Вологодчины... Однако равнодушие человека распространяется и вглубь и вширь. Когда-то на тундровой реке Ядаяходыяха еловой лентой тянулся лес, теперь там торчат пни и валяется древесный мусор. Затронута и сказочная Лапландия. Болеют кругом деревья. Тают леса вокруг комбината “Североникель” — высыхают от дымовых шлейфов. Сосновый бор в долине реки Роговой вот-вот падет под топором объединения “Мурманлес”. Опять же, человек признает: Лапландский заповедник — удивительная лаборатория природы Севера. Даже думает, как спасти ее. Но, пока думает, дым комбината “Североникель” уничтожает заповедность региона и сосны гибнут даже на берегу Чунозера, в тридцати километрах от комбината. В 1979 году здесь провели обследование. Оказалось, что в заповеднике вымерло деревьев на площади 1,184 гектара. Четвертую часть территории нельзя назвать средне благополучной, она на грани угасания.

...В минуты прощания с заповедником мне почему-то показалось, что я здесь в последний раз.

* * *

Еще один тревожный сигнал от борисоглебцев. Ветеран войны Н. А. Лапин просит встать на защиту соснового бора, но уже не поселкового, а того, что расположился рядом с селом Высоково. Бор мне известен, такой красивый, опрятный, рядом с речкой. Грибов там море! А ягод еще больше! И вот беда. Председатель колхоза Озеров построил там загон и пастбище для скота — деревья вырубаются, сохнут, почвенный покров и ягодники вытаптываются. Конечно, нарушение законодательства, статуса памятника природы. Форменное безобразие. Не жалко сельчанам, и руководству прежде всего, ни родного бора, ни родной реки. Видимо, подзабыли, что малая река особенно уязвима, тут и объяснять ничего не надо. Учеными подсчитано, что вырубка 10 процентов лесов в ее водосборе сокращает реку на 240 метров (протяженность рек в селах известна: до двух — четырех километров). Если вырубить весь лес, то реки в 2,5 километра исчезают. Рядом была речка, и нет ее — сухое место! И сколько уже их, безымянных малых речек, высушено человеком и потеряно навсегда! Даже если восстановить лесок — все равно речка не воскреснет!!!

Срочно прошу председателя районного комитета по экологии В. А. Морозову выехать на место и разобраться. Вскоре получаю от нее ответ. Действительно, высоковский бор гибнет (0,5 гектара) от того, что там организован ежесуточный выгон скота, сооружено пастбище... Многие деревья уже засохли, почвенный покров полностью нарушен, корни деревьев оголены. Я сразу вспомнил: тысяча лет понадобится, чтобы восстановить сантиметр почвы!!! Вот вам и оптимизм областных и московских чинуш!.. Да, председателю колхоза выписан штраф, велено в три дня убраться, а леснику Сорокину рекомендовано посадить по весне на месте спиленных сосен молодые сосенки, но ведь бор пострадал и на его восстановление уйдут годы и годы!

 

* * *

Я уверен: и в правительстве, и в прочих государственных структурах все знают, что мы вырубаем леса гораздо быстрее, чем они выращиваются! Для них лес — это валюта, потому они и распродают его налево и направо. Одну только ангарскую сосну мы экспортируем в 70 стран мира. Нефть, газ, лес — главные валютные поставщики. Однако ничто так за бесценок не продается, как древесина. Мне понятно желание зарубежных стран заполучить как можно дешевле наш кругляк. Американцы извели амазонские дождевые леса. Страны третьего мира за некие блага цивилизации продали с потрохами зеленого друга, теперь плачутся, что климат резко меняется, что наводнения замучили. Где бы США еще достать древесины? В Англии уничтожено более 95 процентов лесов, в Италии, Франции и других странах 85 — 90 процентов... Все уповают на Россию. У США из 900 миллионов гектаров леса осталось всего 260 миллионов, но и то они приостановили вырубку. А мы и для себя рубим (хотя все равно не хватает), да еще и за границу отправляем вагонами. Внукам оставим пустыни. И сколько же будет продолжаться такая безалаберная, без учета своих национальных интересов, преступная политика в отношении леса?! Пора знать себе цену и цену нашим борам!

Обычно лесной экспорт приносил государству, а значит, и нам с вами, российские граждане, доход около двух миллиардов инвалютных рублей. Кругляк отправляли в основном в Китай, Японию, Скандинавию, государства Восточной Европы. Но где эти деньги? Никто не скажет, куда и на что они пошли. Может, мы их просто проели?!

В “Экспортлесе” уверяют, что торговля ведется по мировым ценам. Хитрая ложь! Как же тогда получается, что сегодня нам выгоднее купить бумагу в Финляндии, чем у своих предприятий? Я допускаю: “Экспортлесу” — выгодно, но государству вряд ли. Накладно. Обидно. И преступно. Эшелоны отборной березы продаются за бетономешалку или бензопилу. Это мировые цены? И еще одна закономерность: чем ниже цена кругляка, тем больше мы его экспортируем. Как правильно заметил министр — по самым дешевым балансам. Наши зарубежные покупатели оплачивают его по 20 рублей за кубометр (цены июня 1991 года). Удельный вес страны в мировой торговле составляет 40 процентов по этому виду сырья. А по фанере и целлюлозно-бумажным товарам, не говоря уже про мебель, во много раз более дорогостоящим, только 3 — 5 процентов!!! Вот так по “мировым” ценам, то есть по дешевке, и разбазариваем зеленое достояние России.

 

* * *

Нынешняя “бесхозность” больно сказалась на лесной политике. В каждом районе появились браконьеры, еще больше их среди жителей района, желающих торгануть-украсть древесину. Воровство вершится на глазах у всех. Вначале мне звонили по телефону... Затем стали писать. Нашлись люди, дорожащие рощами и борами. Мой Борисоглебский район стал для меня показателем творимого зла. И это зло выступало под разной личиной. Чтобы вырубить сосняк в водоохранной зоне реки Устье возле деревни Новоселка, чиновники нашли причину — бурелом поломал сосны. Да, ветер сломал несколько сосен, но заготовлено-то было более 40 кубометров. Прихвачены и совершенно здоровые сосны. Им бы расти и расти! Чеченцы подкупили жителей колхоза “Путь Ленина”, договорились так: вы выписываете лес себе на строительство дома, а мы у вас перекупаем. Именно так, например, колхозник Г. А. Воробьев переуступил право лесопользования чеченцу Беречетову, совершив тем самым административное правонарушение. Когда мне сообщили об этом жители села Шурово и лесник Павлов, я написал прокурору... Проверка ОБХСС тут же подтвердила нарушение. Но лес уже был в Чечне.

Несколько пилорам района в одночасье почему-то перешли в руки шабашников из Закавказья. Местные жители негодуют, а сделать ничего не могут. Пишу в прокуратуру, прошу остановить беспредел. Но и там должным образом не могут пресечь разграбление природных ресурсов. Прокурор Матвеичева только констатирует факты, о которых я ей сообщал. Да, ночью вывезли пиломатериалы из деревни Резанка. Чеченец-директор отправил их в свою республику. Да, вновь пилорама Шурова работает не на колхоз. Мебельный комбинат прибран ребятами из Закавказья. Пиломатериалы сразу потекли из района. Жители поселка звонят в милицию: обратите, мол, внимание — по ночам наше богатство вывозят. В ответ — молчание. А на мой запрос прокурор отвечает: “Довожу до Вашего сведения, что вывозку древесины с мебельного цеха автомашиной с грузинскими номерами осуществляет кооператив “Зант” (20 декабря 1991 года)”.

Меня задело безразличие правоохранительных органов, и я открыто выступил на сессии областного Совета... Сессия транслировалась на всю область, и, конечно, о фактах грабежа природы в районе узнали не только чиновники, но и чеченцы. На следующий день на меня обрушились с угрозами. Приехали на дом, увезли за поселок и попросили не закрывать их предприятия... Но я не дал себя запугать: разворовывание леса кооперативами прекратилось. Районному лесхозу передали все контрольные права. Хотя особых прав у лесхоза еще не было. Просто шабашники испугались такого пристального к ним внимания.

Труднее было навести порядок на лесосеках. Так, около деревни Антониха мы обнаружили 3 тысячи кубометров невывезенной древесины! Сосняк уже сопрел в штабелях, и гниль пугала... Страшно смотреть на ровные и красивые сосны, гниющие в штабелях. На мой запрос установить и наказать виновных ответил генеральный директор Ярославского ЛХТПО В. Ф. Зарубаев: “В квадрате 42 колхозом “Рассвет” оставлено около 100 куб. м. дров, в квадрате 41 совхозом “Фатьяновский” и комбинатом “Стройдеталь” оставлено около 800 куб. м. древесины. Вся эта древесина полностью потеряла товарную ценность. Штрафные санкции к этим заготовителям за невывозку древесины, а также к Ростовскому лесокомбинату за неудовлетворительную очистку лесосек были применены”.

 

* * *

Всегда ли вреден сплав?

Подобный вопрос задал мне один специалист при доработке Основ лесного законодательства, после первого чтения. У него нашлись аргументы “за”. А мне вспомнились северные реки, по ним долгие годы сплавляли бревна россыпью, и теперь их дно в буквальном смысле стало деревянным. Древесины при сплаве теряется очень много, однако сплав молем опасен и для жизни рыб, водорослей, раков, моллюсков и т. д. Так что поднимать утонувшие бревна необходимо не только из экономических соображений. Сколько раз уже сплавщики перепахали дно, разрушили нерестовых бугров! А эрозия берегов, засорение перекатов и омутов корой! В 1966 году запретили было молевой сплав. Но заинтересованные министерства настояли, и вопрос встал не о запрещении, а о сокращении такого рода сплава. Конечно, транспортировка бревен подобным путем выгодна. Только не природе. А если природе вред, то почему же человеку от этого польза?!

Только через несколько лет человек замечает результаты таких сплавов. Резко обмелели реки Печора, Вага под городом Вельском. Разрушены берега, на восстановление которых ныне требуются миллионы рублей. У меня в Борисоглебском районе до сих пор захламляется древесным мусором река Могза. На ней расположен Юркинский лесокомбинат. Прямо на берегу стоит склад. Я не раз писал прокурору: примите меры! В ответ: закон нарушен, водоохранная зона и река загрязняются, предписание убрать руководству дано. И все! Предписание есть, а выполнения никакого. Между тем ученые подсчитали, что по берегам рек сплавщики оставляют по 4 — 7 кубометров стволовой древесины на гектаре.

 

* * *

Деятельность совместного российско-корейского предприятия (СП) “Светлая” в Приморском крае смахивает на поведение саранчи — она пожирает все на своем пути. СП “Светлая” рубит и вывозит лес за границу. Все, кажется, согласно договору. В обмен даже вроде как поступит валюта. Только вот получат ли эту валюту нанайцы, удэгейцы и орочи, проживающие в зоне рубок, и не мала ли цена за разрушение их среды обитания, хозяйственно-культурной системы?!

Мне понятен тот факт, когда в годы первой мировой войны интенданты германской армии вывезли только из Беловежской пущи 4 миллиона кубометров древесины. Уничтожались семисотлетние дубы! Но то война. Совершенно не ясно, зачем нужно сегодня за бесценок отдавать дальневосточные зеленые массивы?! В договоре СП значится, что некая зарубежная страна обязуется поставить новую технологию переработки древесины... Где же она? Есть лишь вывоз дармового кругляка. И нет этому конца и края.

Лесосечный фонд для СП “Светлая” определен в Тернейском районе, в среднем течении реки Бикин. Практически лес в данном районе почти весь вырублен. Корейцы вышли уже на границу с Пожарским районом Приморья, где их встретили заповедные девственные леса верховьев реки Бикин. Здесь места хозяйствования коренных народов. Без леса и реки они вымрут. Интересует ли это корейцев? Конечно, нет! Видимо, беда удэгейцев уже никого не волнует. Да что там удэгейцы, лес-то принадлежит уже не только России, но и всей планете, ведь потепление грозит именно всей Земле. А мы так беспечны!!!

Два года деятельности СП “Светлая” настолько возмутили местную власть, что разбирательство уже идет на уровне Верховного суда Российской Федерации. Удэгейцам ничего другого не оставалось, как брать ружья и вставать на защиту заповедных территорий. Тут их поддержали и уссурийские казаки. К счастью, все обошлось без крови. Только пока... Ибо СП “Светлая” намеревается перебросить технику в Хабаровский край, где уже вовсю орудует российско-норвежская фирма “Старма-Холдинг”. Помнится, в начале века академик В. Л. Комаров открыл новую для науки сосну — мавзолейную. Редкое дерево обнаружили среди древних корейских усыпальниц. В 30-е годы тридцать мавзолейных сосен привезли в Хабаровский дендрарий. Говорят, древесина у нее прочная, а на коре причудливые округлые знаки, которые чем-то напоминают древние египетские письмена. Не за этими ли соснами приехали сюда корейцы? Смешно, конечно. Только вот их злому промыслу удивляются сегодня многие. Ныне у нас осталось в тайге всего лишь сто деревьев сосны японской. И теперь, когда мы только начали восстанавливать реликты, на Дальний Восток обрушились совместные предприятия, рубят все подчистую, а наши молчаливо наблюдают за грабежом... Значит, вскоре сосны вновь останутся в единственных экземплярах!

 

* * *

Над дальневосточной тайгой нависла страшная угроза, а мы делаем вид, что ничего не происходит. В главном ведомстве идут очередные реорганизации: было Министерство леса, потом Комитет по лесу, теперь — Федеральная служба лесного хозяйства. Видимо, правительству делать больше нечего, как только заниматься сменой вывесок. Даже за рубежом забили тревогу по поводу судьбы российской тайги. В США один кубометр древесины стоит 70 долларов. А наш лес зарубежные компании закупают по цене 3 доллара за кубометр. С этими данными выступил американский эксперт Дэвид Гордон на международной конференции в шведском городе Йокмокк.

Я обратился с запросом в Федеральную службу лесного хозяйства относительно фирмы “Вейерхаузер” из США, которая, по утверждению Дэвида Гордона, уже нелегально приступила в Приморском крае к массовой вырубке леса, используя рабочую силу из Китая. Американцы намеревались, кроме того, приобрести еще миллион гектаров леса в Хабаровском крае. Ответ превзошел все ожидания. Оказывается, Дэвид Гордон не прав, наше АО “Рослес” экспортирует продукцию по мировым ценам. Все связанное с экспортом леса, в том числе и проблема ценообразования, не входит в прерогативу Федеральной службы. Это регулируется Министерством внешнеэкономических связей посредством квотирования и лицензирования всей лесной продукции. Контроль за отгрузкой и реализацией ее в установленном порядке осуществляет таможенная служба. Что касается фирмы “Вейерхаузер”, то вопрос о сотрудничестве поднимался... “В настоящее время местные органы власти, специалисты и отраслевая наука осуществляют тщательное изучение данной проблемы”.

 

* * *

Каждую минуту в мире вырубается 11 гектаров леса. Прошла одна минута — и нет 11 гектаров! Верится в это или не верится — другой вопрос. Ученые редко заблуждаются. Я недавно открыл журнал-брошюру “Военные и социальные расходы в мире на 1991 год”, там четко написано: “Ежегодно вырубается участок леса, равный всей территории Великобритании. При таких темпах рубки к 2000 году во влажных тропических зонах будет вырублено 65 процентов лесов”. По данным ООН, в тех областях на одно посаженное дерево приходится десять вырубленных. Значит, проходит год, и вместо леса страна, по территории равная Великобритании, становится пустыней.

К сожалению, ни у нас, ни за рубежом никто, кроме ученых, не задумывается о надвигающейся катастрофе. В рыночной суматохе все предприниматели озабочены лишь прибылью. Еще нет четких критериев распределения квот, как заявляет генеральный директор “Русленьо” В. М. Ситников, неясна выдача лицензий на экспорт леса, но торговля уже идет вовсю, и ежегодный оборот продаж только через “Русленьо” превышает 100 миллионов американских долларов. Ситников признается, что в лесном бизнесе дилетанты потеснили профессионалов. Только ленивый сегодня не загоняет древесину за доллары, а западные импортеры на этом откровенно наживаются. Какие могут быть, к примеру, конкуренты у Ситникова, если они не знают конъюнктуры, ценообразования, специфики лесного зарубежного рынка. У них одно желание — поскорее загнать “дармовой” лес и получить от разовой сделки определенную выгоду.

Федеральная служба лесного хозяйства говорит о соблюдении мировых цен. А Ситников в газете “Труд” (от 31 марта 1993 года) утверждает обратное: “Профессионал никогда не предложит импортеру пиломатериалы по цене на 20 — 25 процентов ниже рыночных, как сделали это сибирские лесопредприятия, фирмы “Утрано”, “Гальтаросса”, “Интернейшнл бизнес контакт”, “Сиа”, предприятия Архангельской области и т. д. Не предложит целлюлозу по цене на 5 — 10 процентов ниже рыночных, как это сделал Архангельский целлюлозно-бумажный комбинат. Разве профессионал допустит отгрузку пиломатериалов из России по цепочке: финский импортер — австрийский импортер — итальянский импортер (конечный пункт)”.

Благодаря бартерным сделкам Россия не только завалила западные рынки тысячами кубометров пиломатериалов, но и на 20 процентов сбила цены на товар. Зарубежные фирмы стали заявлять протесты, писать письма Ельцину, ведь валюту теряла не только Россия, но и другие страны. Однако у нас кому-то выгодна подобная “торговля”, правительство никаких мер не приняло. Сегодня и дураку ясно, что увеличение объемов торговли совершенно неоправданно, если оно к тому же сопровождается снижением цены. Такая экспортная политика всех развращает. А природа гибнет.

 

* * *

Древесина вывозится из России с такой скоростью, что россияне не успевают задуматься, а сколько же древесины остается им. По моим подсчетам, в 1990 году за границу было вывезено леса в 8,5 раза больше, чем его поступило на удовлетворение нужд коренного населения России, будто нам самим не надо обустраивать деревни, строить жилье, развивать отечественную промышленность...

 

* * *

Возобновление японо-советских торгово-экономических связей после второй мировой войны началось с экспорта лесо- и пиломатериалов. Начало этому было положено в 1954 году, когда Россия продала 2 тысячи кубометров древесины. Торговля лесом так быстро и неуклонно росла, что тут же стала доминирующей статьей в товарообороте. В 1968 году импорт северного леса в Японию вырос до 6 миллионов 7 тысяч кубометров. Рекордным стал 1978 год — 8 миллионов 847 тысяч кубометров.

Импорт, по утверждению японцев, стал уменьшаться с началом перестройки в СССР и тем более с развитием рыночных отношений в России. Неизвестно, сколько это длилось... Но вскоре лес стал поступать в Японию в таком количестве, что она вынуждена была во время регулярных совещаний в Хабаровске потребовать от нашей стороны исключить из поставок лесоматериалов третий разряд. Дальневосточники завалили Страну восходящего солнца дешевым сырьем, кроме отборной древесины завезли и похуже сортом. Но беда для России не в этом: по договору мы должны были получить новую японскую технику, заводы по переработке сырья, а таковых в наличии пока не обнаружено. Да и торговля велась не по рыночным ценам.

Японцы же не успокаиваются... Акционерному обществу “Дальлеспром” они выделили кредит в 30 миллионов долларов. Средства пойдут на те предприятия, где объемы заготовок древесины снизились до критического уровня. Неизвестно, по какой цене предложат нам по договору японцы свою технику и насколько дешевле взамен пойдет наша древесина. Известно другое: японцы никогда не продешевят.

 

* * *

Читал ли кто из политиков, от которых зависит принятие договора по созданию совместных предприятий, что должна сделать вторая из сторон и как вообще выполняются обещания?! Скажем, в амурской тайге давно промышляют корейцы. По договору они должны обеспечить полное восстановление лесов на всех площадях, пройденных рубкой, построить и ввести в эксплуатацию питомники и теплицы по выращиванию посадочного материала, предприятия по глубокой переработке древесины. Более того, корейцы должны развивать инфраструктуру районов, где ведется рубка. Ни один пункт договора ими не выполнен. Из года в год соглашения с “братской” КНДР мы продлеваем, однако политики ни разу не спросили, когда же гости вместо откровенного грабежа предложат нам предусмотренную по договору помощь, построят, к примеру, хотя бы одно перерабатывающее предприятие!

Мне удалось раздобыть в объединении “Тындалес” один из договоров с КНДР, а в объединении “Амурлесхоз” сведения “О нарушениях, совершенных корейскими леспромхозами в 1986 — 1991 годах”. Почитало бы наше правительство эти документы! Авось одумалось бы... Или же некоторые министры пошли бы на скамью подсудимых. За пять лет на территории только четырех лесхозов Амурской области корейцы оставили недорубы и неочищенные лесосеки почти на 60 тысячах гектаров. 150 тысяч кубометров потеряно. А сколько гниет неокоренной брошенной древесины! Еще больше деревьев срублено самовольно! И тысячи просто повреждены... Молодняк не растет. Эрозия почв свидетельствует о том, что отсюда вывезено 13 миллионов кубометров отборных хвойных пород! По мировым стандартам взаиморасчет подразумевает 25 процентов, а в КНДР уходило почему-то 43 процента объема заготовленного леса. Депутаты Амурского областного Совета попытались воспрепятствовать грабежу. Однако председатель облсовета Белоногов втихую продлил контракт. Сотрудничество с КНДР продолжается.

 

* * *

Орнитолог Константин Васильев повел меня в борисоглебский бор, чтобы показать ястреба-тетеревятника. Он с давних пор ведет наблюдения за редкой птицей. Выращивал ее даже в домашних условиях, написал несколько научных статей... Редкая птица стала настолько редкой, что орнитолог решил посвятить меня в проблему сохранения среды ее обитания. Чем больше шума в бору, потери сосен, тем меньше тетеревятников.

Я прошел словно по военной, или, как сегодня можно говорить, по экологической тропе. Вот здесь жил в дупле дятел, там филин, теперь вместо деревьев торчат пни. Тут краснела земляника, но всю ее содрали тракторы, волоком вытаскивающие деревья. Нет уже зеленых мхов, пышного можжевельника, беличьих гайно, муравейников. При рубке пострадали и грибные места. Даже мое тайное место на вырубке, где я всегда встречал громадных вялых жуков-носорогов, и то пострадало от человеческого варварства. Кругом искореженная земля, почерневшие и обожженные поляны, содранная кора... Кажется, тронутое гнилью дерево надо вырубать. Конечно, надо. Однако если там дятел выдолбил дупло, то зачем же его рубить? В некоторых странах так и поступают. А если мало дупел, то их еще и специально делают или развешивают дуплянки. Без птиц нет и леса. Это, к счастью, понимают все. Только забывают.

Легко заметить в лесу следы химизации, борьбы с сорняками, с вредными насекомыми. Нам по дороге трижды попадались мертвые дрозды и мухоловки. Насекомоядные птицы, поедая мошек, в организм которых попало отравляющее вещество, сами погибают. Наиболее вредный препарат — ДДТ. Мне приходилось доказывать его вред даже друзьям-лесникам. Да, он уничтожает листовертку-почкоеда. Но уничтожает и полезных насекомых, таких, как божья коровка, например. А вот паутинный клещик не только не погиб, но и, пользуясь гибелью других хищников в округе, тут же стал размножаться. Ученые доказали: нельзя уничтожать химией лиственные леса, чтобы росли хвойные, нельзя травить насекомых, у них вырабатывается иммунитет, и они быстро становятся менее чувствительны к химикатам.

Константин Васильев показал мне несколько ястребиных гнезд. Они оказались брошенными. К концу дня мы по приметам, сделанным орнитологом раньше, нашли лишь одно гнездо с птицей. Ястреб-тетеревятник сорвался с дерева и, благодаря коротким крыльям, стал ловко лавировать среди сосен. Мы влезли на сосну, быстро осмотрели здоровых птенцов, сфотографировали их и без задержки удалились, ибо при долгом гостевании птица может оставить гнездо.

Теперь я, как и Васильев, стал свидетелем, и если военные выживут из бора хищников-ястребов, будет кому вспоминать о них и рассказывать.

 

* * *

За несколько недель до обстрела здания Верховного Совета командование войсковой части 24681 установило в борисоглебском бору — памятнике природы республиканского значения — пилораму!

Под покровом ночи и лесной тишины офицеры и солдаты пилили тес. Оказывается, все эти беспокойные годы никто всерьез и не думал о переезде в урочище Карачуны. Наоборот, аппетит хищников в погонах все рос и рос, а деревья падали и падали.

Пишу письма веером во все инстанции, поднимаю на ноги местную милицию. Пока письмо идет, например, к министру обороны — бор заметно поредеет, потому вместе с экологами и милицией иду к пилораме. Все боятся, не ведают, как остановить военных, и я в приказном тоне велю опечатать пилораму. Мы ее опутываем и пломбируем прямо на глазах у офицеров. Возражений было мало. Тем более что, показав удостоверение, я пригрозил: если распечатают или сорвут пломбы, то, как член Верховного Совета России, возбужу уголовное дело.

Что только я не написал в письме министру обороны П. С. Грачеву! И про святую землю нашу, на которой жили монах Александр Пересвет, первый патриарх Руси Иов, преподобный Иринарх, благословивший Минина и Пожарского на бой с иноземцами... (Все связано с бором.) И про урочище Карачуны, куда 24 апреля 1989 года войсковая часть должна была передислоцироваться. Написал про все давние бесчинства и, главное, — про пилораму! Я рассчитывал, что экскурс в историю, лирика о растениях и птицах этого бора позволят министру определиться и встать на защиту природы. Но он даже не ответил. Я написал ему вторично. И послал протоколы с лесонарушениями... Вместе с местным комитетом по экологии и лесником мы составили их и передали в прокуратуру. Штрафанули войсковую часть прилично — на миллион с лишним рублей! От министра требовалось принять меры к своим подчиненным и ускорить переезд военных.

Командир части приказал сорвать пломбы... Когда мы вновь нагрянули в бор, пилорама опять работала. Пришлось ее еще раз опечатывать, давать телеграммы в прокурорские органы. Но военная прокуратура очень долго разбиралась... Понимая, что офицеры назло поставили в бору пилораму, охмелели от бесчинств и беззакония, что они вновь сорвут пломбу и будут заготавливать доски своим генералам на дачи, я принял решение: напугать их тем, что сломаю пилораму. Со мной офицеры тягаться не стали. Что может взбрести в голову “неприкосновенному” депутату?! А тут еще областная прокуратура вмешалась, комитет по экологии области... Пилораму заставили убрать. И ее убрали. Слабо отреагировала Федеральная служба лесного хозяйства. Зато строго и ответственно подошел к расследованию заместитель министра охраны окружающей среды РФ А. А. Аверченков. Он подтвердил неправомочность действий командования войсковой части 24681, приносящих значительный ущерб федеральному памятнику, и принял необходимые меры по их устранению, материалы передал в прокуратуру и арбитражный суд... “Министерство, — как сообщил он в заключение, — примет меры по скорейшему выводу войсковой части с территории бора...”

Вывести не успели. Тут грянули танки по Верховному Совету. Часть так и осталась в бору, а дело закрыли. Ни один офицер не был наказан ни за нарушение законов, ни за срывание пломбы. Только став депутатом Государственной Думы ФС РФ я сумел возобновить уголовное дело. Но и оно растянулось надолго...

 

* * *

Нынешние российские коммерсанты без особого труда усвоили, что такое прибыль... Со всех концов страны долетают вести об ограблении природы. Представители базы отдыха Норильского горнометаллургического комбината покусились даже на массивы Окского государственного биосферного заповедника. Самовольно заехали на его территорию и стали воровски вырубать деревья.

В Магаданской области на труднодоступной реке Верхняя Буюнда лесорубы навалили столько деревьев, что после того, как они уехали, там осталось догнивать 200 тысяч кубометров леса.

В Республике Башкортостан разрешено вырубать ежегодно около двенадцати миллионов кубометров. Из них хвойных пород — всего полтора миллиона кубометров. Хвойные породы самые ценные, и поэтому их вырубают полностью. А вот лиственные деревья и наполовину не вырубаются. Перестойные и больные липы наносят урон природе. У лесозаготовителей переработка не предусмотрена... Предприниматели предпочитают сбывать кругляк.

Миллионы кубометров древесины после сплава гниют на дне Печоры. Предприниматели знают, как поднять бревна, знают, какой доход можно получить... Но им не дают кредитов. Нет денег и на строительство предприятий по переработке. Зато здесь, в Республике Коми, с каждым годом увеличивается заготовка древесины, она разрешена даже в порядке рубок главного пользования и в размерах, превышающих расчетную лесосеку. Ученые бьются, чтобы не допустить перерубов расчетных лесосек, особенно в хвойных лесах, но предприниматели их и слушать не желают. Удорская тайга тает на глазах. Переруб идет в двадцати пяти лесхозах из двадцати девяти.

В Архангельской области деревья валят уже вахтовым методом. Приезжают лесорубы и... В общем, данный метод обусловливает максимальные потери ценного древесного сырья. Сорок лет назад массивы с запасом до ста кубометров на гектаре даже не планировали к рубке. Их обходили, оставляли в недорубах. Теперь специально отыскивают эти островки и вахтовым методом вырубают все подчистую. Емецкому комплексному леспромхозу на минувший год выдан был наряд на рубку 400 тысяч кубометров при расчетной лесосеке 60 тысяч. Конечно, подобные перерубы происходят из года в год. Желание заработать на древесине валюту не укрепляет государство, штрафы же для предпринимателей — что слону дробина.

Северные экосистемы относительно молоды, легкоранимы, они с трудом поддаются восстановлению. Хотя, по данным лесотаксационных обследований, получается, что лесистость области возрастает, однако в это мало кто верит. Архангельцы видят: зарастают брошенные деревни, поля, луга — но разве это леса?! Ольшаники и есть ольшаники! Сосну скоро будут здесь с ищейкой искать. Вырубка идет бесконтрольно. Бизнес! Наживайся, кто как может. И вот все предприниматели нацелились на лес!

При такой рыночной вакханалии редко какая область ограничивает вывоз леса. Алтайский край, однако, установил новые правила вывоза леса и пиломатериалов. Согласно постановлению местных властей, за вывоз деловой древесины взимается 5 процентов, пиломатериалов — 2 процента стоимости. За нарушение введенных правил и отсутствие лицензии на вывоз леса и лесопродуктов предусмотрен штраф — 10 процентов стоимости вывозимой продукции.

И все-таки раньше мы возмущались: отчего таксовые цены на лес, передаваемый в рубку, такие низкие? Сегодня возмущение вызвано иным: таксовая стоимость выше, но уничтожение и распродажа лесов не уменьшились!

 

* * *

В газетах все чаще пишут о психотерапевтических свойствах леса. Деревья благотворно воздействуют на человека физиотерапевтически — целебным воздухом, успокаивающим зеленым цветом крон и листьев, тишиной. Некоторые ученые утверждают, что разные породы деревьев обладают разной биоэнергетикой. Даже мои друзья-лесники заразились подобной наукой... Вроде как лечатся. И говорят, будто древние марийские воины при потере сил шли к дубу — и у дерева вновь обретали их!

 

* * *

...Кедр мне доводилось видеть нечасто. Кедры гладкоствольные. Высотой до сорока метров. С ароматной хвоей. Раньше они росли чуть ли не всюду. У стен древнего Новгорода археологи нашли ковши да прялки из кедра. У нас под Ярославлем на земле Толгского монастыря существовала огромная кедровая роща. Старожилы говорят, что она была посажена чуть ли не первой на Руси. В настоящее время кедр как ни одно другое дерево страдает от человеческой алчности. И когда мне довелось увидеть в Сибири тысячи гектаров кедрача, я прежде всего был поражен огромностью, могуществом этих лесов и, во-вторых, громадным размахом рубок такого ценнейшего сырья. Кедр растет более восьмисот лет. А жизнь этого лесного великана человек может оборвать в один момент.

На Дальнем Востоке площадь, некогда занимаемая знаменитыми кедрачами, за три последних десятилетия с 2,5 миллиона гектаров сократилась до 800 тысяч. То, что натворил здесь человек, не расхлебать, пожалуй, и десяти последующим поколениям.

Старожилы говорят, что пятьдесят лет назад тайга в Приморье и Хабаровском крае процентов на сто была кедровой, зеленели даже сопки и человек ходил по сплошному хрустящему ковру из кедровых шишек. Нынче картина другая: на протяжении тысячи километров можно не встретить ни одного кедра. Повырубили! Под видом недоиспользования расчетной лесосеки так набезобразничали, что теперь леса с 30 процентами кедровника надо считать полностью кедровыми.

На кедр покушаются даже там, где его почти не осталось. Иной раз браконьер выбирает из огромного количества других деревьев именно кедр. Сигналы о подобных выборочных рубках поступали и к нам в Комитет по экологии из Печоро-Илычского заповедника, Кемеровской области, Беломорского района Карелии, Селенгинского района Бурятии и т. д. Костромичи лишились тринадцати богатырских кедров. Каждая такая расправа с зеленым великаном вызывает у людей возмущение. Но предприимчивые деляги не чувствуют за собой вины, они продолжают рубить. Коммерсанты ни с того ни с сего стали изучать возможности сибирской древесины. Кедровая мебель не просто прочна и красива — в ней не заводится моль. А живица кедра содержит 30 процентов скипидара и 70 — канифоли. Знают порубщики и о том, что эта живица хорошо лечит ожоги, а хвоя — ревматизм. Подобные практические достоинства кедра и губят дорогое дерево. Жаль, не могут оценить ущерба лесорубы, ведь именно человек с потерей кедровников лишается тысяч благ, получая взамен лишь канифольные и мебельные. Боры дают человеку гораздо больше счастья и здоровья. Без кедровника нет соболя! Но не будет и человека.

В далекие времена к кедру было святое отношение. Человек высаживал его даже на островах Белого моря, на Большом Соловецком острове. До сих пор красуются кедры на острове Немецкий Кузов, Кондострове, на Валааме. Водоохранное и водорегулирующее значение кедра знают не только здесь, но и на Алтае. Кедровые массивы формируют основной сток Енисея, Верхней Лены, Ангары, а применительно к алтайской природе — сток Оби.

Конечно, человек думает о том, как сохранить кедр. Нельзя допускать рубку урожайных деревьев. Нельзя уничтожать подрост — для этого и построен новый трелевочный трактор. Испытываются новые посадочные машины, строятся питомники. Один только писатель Владимир Чивилихин сделал немало для спасения кедра! Но сколько бы добрые люди ни делали во имя спасения кедра, другие люди его изничтожают. Лесник из Приморья П. С. Котиба бьет тревогу не один год, предлагает рубить лиственные породы... Но его не слушают, ведь кедр “кубатуристый”, потому валят и валят.

Перечитываю чивилихинские “Слово о кедре”, “Месяц в Кедрограде”, “О чем шумят русские леса”, и кажется мне, будто не тридцать лет назад они писались, а сейчас. Жутко, но мы наступаем на те же грабли. Мы все говорим о спасении кедра (у сибиряков он считается “хлебным” деревом), но рубить его не прекращаем. Наоборот, стараемся отхватить у природы, а значит, и у самих себя возможно больше.

Из Горно-Алтайска к нам пришла весть: спилено еще 109 кедров!

А в Новосибирской области уже давно нет полноценных боров. Кедр живет только в смешанной тайге. В Томске проводятся научно-практические конференции всесоюзного уровня по проблемам комплексного использования кедровых лесов. Но рубки все равно идут интенсивно, ежегодно вырубается около семи миллионов кубометров. Кедр выгоден заготовителям: в одном стволе 10 кубометров древесины. Это не пихта с ее двумя “кубиками”. И промышленность наша хороша: гонит технику для лесозаготовителей, совершенствует ее, а вот для лесоводов не изобретают никаких технических новшеств, и потому посадку саженцев до сих пор производят вручную.

После очередной конференции мне прислали сотню статей о реальной угрозе полного уничтожения кедровых лесов. Я быстро пробежал их глазами... Да, кедр рубят варварски и безграмотно. А что же дальше, что будет после статей?! У Владимира Чивилихина в книге написано: “Нет, видно, толковые это были мужики — сибирские старожилы, которые возле своих деревень веками холили кедровые рощи, заложив начало оригинального, нигде больше в мире не встречающегося хвойного садоводства”.

Сегодня, увы, и в Сибири много говорят, но мало “холят” и сажают.

Ученые Дальневосточного научного центра РАН предупреждают: если не принять мер по охране кедра, то к концу нынешнего века он может исчезнуть там совсем. За один только год в Тернейском районе Приморья, например, спилено было около 435 тысяч кубометров кедра. А всего лесная площадь Тернейского хозяйства занимает около 650 тысяч гектаров. Чистых кедровников уже нет. Остались лишь кедрово-еловые, но и тех уцелело около 15 процентов от всей лесопокрытой зоны.

Живой кедр в четыре раза выгодней срубленного! Остались вот недовырубленными дальневосточные массивы в бассейне рек Амги, Таежной, Западной Кемы, там и следует намертво встать на их защиту. Не встанут люди — значит, появятся очередные “плеши”, своеобразные язвы на живом теле тайги. От кедра зависят жизни птиц, рыб, зверей, ягод, речек, почвы. При умелом хозяйствовании только природная флора кедровой тайги (важная для фармакологии) может давать до двух миллиардов рублей (это цены 80-х годов), а мы получаем лишь тысячную долю того, что само просится в руки.

По адресу экологов часто раздается критика, что они жалеют кедр для карандашей. Но ведь только на Абазинском лесокомбинате нагромождены горы отходов этой ценной породы, которые даже на дрова не пилят, а просто сжигают. А почему не учитываются потери кедра при лесозаготовке, которые составляют 40 процентов!

Новые факты бесхозяйственности лесозаготовителей поступают из Хабаровского края. В одном лесхозе вырубается 22 тысячи гектаров, а сажается всего 450 гектаров!.. Кедровники могут ежегодно давать в 4,3 раза больше прибыли, чем заготовки леса, вырубаемого одним махом после нескольких сот лет их произрастания.

Мы уже дорубились до того, что утратили всякое чувство меры и самосохранения... Вырубка лесов должна вестись так, чтобы обеспечивать их воспроизводство. А мы рубим, рубим, рубим! И вот уже активисты из 20 стран мира организуют ассоциацию “За спасение тайги”. Наверное, правильно. Это лучше, чем долларами ублажать экспортеров!

Большой урон как мировым, так и российским лесам наносит научно-технический прогресс. То деревья нещадно уничтожались под строительство дорог и каналов. То вырубки велись ради освобождения земли под пашню. И там, где люди вовремя не опомнились, цивилизации приходили в упадок — центральные области Китая, Индии, Месопотамии, низовья Нила и Средиземноморье. Техника быстро умертвляет деревья. Но человек не может быстро восстановить леса. Да, на Балканах оскудели ландшафты, и человек вновь восстановил их наполовину. Но какой ценой и сколько понадобилось для этого времени?! А в Средиземноморье, например, первоначальные лиственные боры уже не восстановить. Остались там лишь низкоствольные леса, они-то и выполняют незначительную почвозащитную функцию. На вырубках, как правило, добротный лес не вырастает. Особенно это заметно в Северной Америке, где на месте хвойных пород выросли ольховники.

Заботиться о лесе, сажать его — все надо делать вовремя. С 1947 года по 1952-й площадь лесов на земном шаре уменьшилась на 22,4 миллиона гектаров. Спохватился ли человек в 80-е годы? Нет, продолжает рубить в том же темпе. На его век хватит разве что только дубов и сосен!

 

* * *

После избрания в Думу я стал работать в думском Комитете по экологии. Коллеги-экологи к тому же избрали меня председателем подкомитета по экологическому образованию, информации и связи с общественностью.

Военные в борисоглебском бору и в московских кабинетах в период безвластия предприняли очередную попытку надавить на местную власть, благо Советов нет, мешать некому... Про мое избрание депутатом Государственной Думы они еще не знали. Командующий Московским военным округом тут же написал письмо губернатору: надавите, мол, на борисоглебцев — пусть отдадут 22 гектара соснового бора.

У меня в первые месяцы работы в комитете наметился такой план действий: разобраться с реформами и предпринимательством, какой урон нанесен природе за эти годы; собрать материал о состоянии российских лесов и выполнении Основ лесного законодательства. Мои предостережения, высказанные на первых съездах народных депутатов относительно того, что предприниматели при нынешних реформах будут богатеть за счет разграбления природных ресурсов, оказались оправданными. Нефть, алмазы, лес, алюминий — все потекло дешевой рекой за границу. Один видный американский эколог давно констатировал: “...благо для предпринимателя построено на убытке для общества, то есть на загрязнении окружающей среды”. Мы у американцев ничему не научились. Предложенная Международным валютным фондом система хозяйствования обрекла Россию на поглощение природных ресурсов. США на 70 процентов живут за счет природных ресурсов других государств. Выбрасывают двуокиси углерода больше всех стран — 22 процента, а Россия, к примеру, всего 11 процентов. Американцы расходуют кислорода больше, чем образует его весь зеленый покров этой страны. Почему мы пошли по пути США? Что хорошего даст нам такая программа? За счет каких государств будем мы жить и сможем ли (однозначно — нет!)? Современный американский ученый Д. Медоуз честно признал: нынешняя система хозяйствования через шесть — восемь поколений приведет человечество к гибели.

Наша страна, вкусившая идеологии наживы и сверхприбыли, тут же испытала, что это такое... От государственной мы перешли к частной монополии. Однако экономического эффекта нет. Окружающая же среда страшно пострадала — и не только в результате участившихся аварий, взрывов, утечек. Можно вечно жаждать сверхприбылей, грабить природу, строить могильники радиоактивных отходов — и все это делать во благо человека, ради потребления, — но человечество от этого счастливым не станет. Наоборот, мы движемся к экологическому апокалипсису.

Сверхприбыли извлекаются при продаже привозного сырья и по ценам, конечно же, не соответствующим его отечественной дефицитности. Мы эту формулу опробовали на себе. Аэрокосмическая съемка позволила нам обнаружить результаты реформ в лесопромышленном комплексе — скрытые огромные перерубы лесов, скрытые от учета лесные площади, пораженные пожарами. Обнаружили. А дальше? Лес — главный источник органической биомассы на земле. Это известно. Однако рубку-то не приостановили!

Через полтора года после принятия Основ лесного законодательства отчетливо видишь, какие изменения и дополнения необходимо внести в Закон. Ухаживать за лесом теперь непрестижно. Лес на корню продавать невыгодно. Но продаем, дешевим, и потому судьба российского леса остается трагической. Нужно увеличить таксы за древесину с корня в несколько раз и поднять их до мировых цен. В Основах сохранилось много лазеек для совместных предприятий, для тех заготовителей, которые рубят все подряд, не заботясь о молодняке и тем самым не обеспечивая естественное возобновление. Не продумана и система финансирования как лесной службы, так и глубокой перерабатывающей промышленности, а она нужна, чтобы до единой щепки все шло в дело. Финансирование не должно перекладываться на областной уровень, оно должно быть федеральным. Необходимо добавить статью об ответственности самих лесников... Сегодня часты случаи завышения возраста деревьев. Если раньше, например, кедр рубили в возрасте 160 — 220 лет, нынче его валят практически в 50 — 60. Меняют карты лесоустройства. И вот неспелый лес уже превратился в спелый. За все это должна быть установлена жесткая мера наказания. А если лесник проморгал или тем паче допустил вырубку охраняющего воду леса и тем самым нанес главный удар по реке или озеру, то такому леснику вообще нет места в данной системе! Словом, каждый человек за любой свой шаг в бору или роще должен отвечать... А закон на то и закон, чтобы предусмотреть надежную защиту зеленого друга.

 

* * *

Министру обороны России

Грачеву П. С.

 

Уважаемый Павел Сергеевич!

В четвертый раз ставлю перед Вами вопрос о судьбе соснового бора — памятника природы республиканского значения, находящегося на территории Борисоглебского района. На первые три обращения я не получил ни одного официального ответа. Вынужден обратиться к Вам вновь, так как проблема не исчерпана, а командующий Московским военным округом генерал-полковник Кузнецов Л. направил письмо главе областной администрации с предложением — “обязать администрацию Борисоглебского района перерегистрировать земельный участок в/ч 24681, выдать правовые документы и устранить помехи в работе...”.

Если быть кратким, то проблема заключается в том, что в/ч 24681 была выделена земля во временное пользование 22 га. Именно на этой территории военными были самовольно построены капитальные и иные сооружения, за что на командира части накладывались штрафы, именно здесь неоднократно совершались лесонарушения, вплоть до последнего случая, когда в бору с особым режимом охраны и лесопользования военные поставили пилораму...

Что касается позиции командующего Московским военным округом, то он или неправильно проинформирован, либо не знает законов, например, Основ лесного законодательства...

Надеюсь, Вы дадите соответствующую правовую оценку действиям своих подчиненных, поможете в спасении бора.

Депутат Государственной Думы ФС РФ

Грешневиков А. Н.

 

* * *

Моя очередная поездка в Карелию подтвердила материалы местных экологов о криминальном лесном бизнесе. О фактах хищения древесины зарубежными предпринимателями свидетельствовали и журналисты, и представители местного комитета по охране природы, и комиссия администрации Президента России. Однако скандал разразился после того, как граждане Финляндии забили тревогу по поводу охраны своих озер, они попросили российских экологов выехать в приграничную полосу и приостановить деятельность финнов-браконьеров, с согласия наших властей орудующих на берегах озера Пюхяярви. Браконьерство творилось под прикрытием пограничников, ибо за их спинами орудовали лесорубы из финского АО “Техдаспуу”. Главным же прикрытием был уникальный контракт... Президент России Ельцин предусмотрел в своем распоряжении для правительства Карелии возможность мер по эффективному использованию природного потенциала, максимальной экономической самостоятельности. Конечно, в этом распоряжении речь шла вовсе не о том, как создать условия для нарушений лесного законодательства финнами. Но суверенное право во благо народа “эффективно использовать лесные ресурсы” на деле оборачивается тем, что из боров и рощ выжимается все ради прибыли и никто уже не обращает внимания на вопиющие факты бесхозяйственности. Экономическая самостоятельность — это вседозволенность. Раз Ельцин разрешил, значит, Карелия делает все, что считает нужным...

Верховный Совет Карелии без промедления разрешил переруб расчетной лесосеки в объеме 825 тысяч кубометров. Финны сразу подписали контракт, по которому им было предоставлено право в течение четырех лет заготавливать 190 тысяч кубометров древесины “из районов заготовки Госкомитета по лесу при Совете Министров Карелии”. Рубка должна проводиться именно финским методом... Будто этот “метод” не есть широко распространенная незаконная рубка. Финны без проведения лесоустроительных работ в одночасье свалили 150 тысяч кубометров леса в двухкилометровой пограничной спецполосе. Договаривающиеся стороны понимали, что их контракт носит криминальный характер. Потому после договоренности по составлению специфического приемо-сдаточного акта появился пункт, что, если их схватят за руку, они “имеют право аннулировать контракт полностью или частично без какого-либо обязательства по отношению к другой стороне”.

Среди условий есть и такое: “Обращение в суды исключается”. Сколько ни приходилось мне видеть всяких контрактов и договоров, но соглашение с подобными условиями я видел впервые. Браконьеры желали обезопасить себя и свой промысел. Кстати, текст контракта писали почему-то одни финны. Карельские экологи и юристы не смогли не только познакомиться с документом, но и провести обязательную его экспертизу. Преступление вершилось втайне.

Кто же подписал лицензию?! Госкомитет по лесу никакого отношения к контракту не имеет, так как лесозаготовок не ведет. Оказывается, документ подписан министром торговли Карелии Н. Федоровым, не наделенным юридическим правом выхода на внешний рынок, а к торговле лесом на корню тем более не имеющим никакого отношения. Московские ведомства, шесть раз отказав в утверждении этого контракта, в течение трех дней вдруг подписали лицензию... Так, АО “Техдаспуу” в момент расформирования Минлеспрома СССР почувствовало возможность прибрать к рукам и приграничный лес, и местных клерков и сделало свой решительный шаг... После него финны стали хозяевами положения. “Рубка по финской технологии” обезлесила берега озера Пюхяярви. Варварство испугало даже финских граждан, понимающих экологические последствия такого браконьерства. Бесконтрольность и попустительство местных властей привели к тому, что АО “Техдаспуу” без лесорубочного билета (!), варварскими методами вырубило в этом районе лес на 22 гектарах. Экономический и экологический ущерб Карелии и России исходит не из потери здесь незаконно срубленных 5 тысяч кубометров, а из общего ущерба экосистеме... А это гораздо значимее. Не зря по данному факту возбуждено уголовное дело. Как умудрились финны взять с гектара по 250 кубометров древесины, так называемыми рубками ухода, если карелы даже при сплошных рубках в среднем брали с гектара по 126 кубометров, не знает никто! Впрочем, достаточно взглянуть на места рубок... Там, где росли восьмидесятилетние сосняки с запасом древесины до 350 кубометров на гектаре, теперь осталось около 120 деревьев на гектар (до 70 кубометров). На лесосеках валяется столько отходов, вершин деревьев, стволов, тонких бревен, что на ближайшие десятилетия ожидать здесь естественного лесовозобновления не приходится! Комиссия администрации Президента России выявила в Карелии факты неуставной и противоправной деятельности совместных предприятий, заключения ими невыгодных для Карелии и России контрактов, сокрытия доходов от налогообложения. После приостановки деятельности АО “Техдаспуу” я видел, например, лежащие под видом балласта в штабелях высококачественные пиломатериалы. Специалисты утверждают: по финским ценам он стоит 300 марок, а мы продаем его за 120. Из этих 120 марок карелы еще должны заплатить 54 процента на покрытие финнам расходов по заготовке и строительству лесовозных дорог, про оплату налогов, гербовых сборов, всяких пошлин и говорить не приходится... Обдирают Россию со всех сторон. Что, кроме разбитых дорог, получили жители Карелии?! В обмен на лес, по данным президентской комиссии, СП “Карьялан Маанспирто” и Минторг закупили за рубежом 216 тонн мяса и 49 тонн колбасы. Выходит, проели сосняки!.. И не просто проели... По заключениям санитарных служб, колбасу признали негодной к употреблению. На месте ее реализовывать не стали, вывезли и продали в Москве и Санкт-Петербурге. Прокуратура Карелии о подобных фактах была проинформирована... Но где же меры? За пару железнодорожных составов доброкачественных пиломатериалов карелы получили телятины на 100 тонн меньше положенного, да еще зараженную кишечной палочкой. Власть опять же безмолвствует. Никто не виноват, вернее — власть не ищет виновных...

По данным той же комиссии, одна треть всех СП в Карелии работает в условиях, когда иностранный партнер не внес своей доли уставного капитала, но необоснованно получает льготы по налогообложению. Указания Президента России по использованию финансовых и валютных средств на обеспечение расширенного воспроизводства, структурную перестройку промышленности, углубленную переработку сырья не выполняются. Средства же идут, знамо дело, на другие цели. Объединение “Кареллеспром”, например, на приобретение легковых автомобилей перерасходовало 569 тысяч инвалютных рублей. Автомобили, купленные за валюту, продавались руководителям в нарушение уставного порядка по ценам, действовавшим до 1 апреля 1991 года. На таких условиях легковые машины купили заместители генерального директора “Петрозаводскбуммаша” Л. Смирнов и В. Генкин, первый заместитель председателя Совмина республики С. Яскунов и другие. Из 62 холодильников, полученных для детских садов и больниц в обмен на поставку одного вагона пиломатериалов, этим учреждениям отдано лишь два неисправных, остальные же проданы руководителям и специалистам объединения “Кареллеспром” и других организаций. Чтобы подобные сделки проводились втайне от общественности, руководство прибегает к прямому давлению на таможенную службу и уполномоченного МВЭС.

Перед отъездом из Карелии пограничники признались мне, что разграбление местных лесов продолжается уже не один год и, к сожалению, усилия их самих и экологов не позволяют предотвратить преступление: всех постигает неудача. А вокруг орудует не только одна фирма “Техдаспуу”, рубкой приладожских лесов занимаются и “Энсо-Гутцейт”, и СП “Ладэнсо”. Браконьеры, под видом вывоза дров и прочего, на самом деле торгуют высококлассным сырьем. Более того, под браконьерство подпадают и лосось, и медведь. Охота ведется без правил и лицензий. Попробуй доказать, что это так... Один инженер попытался — и угодил в... тюрьму! Одним словом, поистине криминальный бизнес!

Древесина продолжает тихо уплывать за границу.

 

* * *

Правительство Российской Федерации утвердило размеры неустоек за невыполнение лесохозяйственных требований при отпуске древесины на корню и размеры штрафов за ущерб, причиненный лесхозу нарушением существующего законодательства. Мы требовали этого давно. Теперь за рубку деревьев, не подлежащих уничтожению при выборочных, постепенных, санитарных рубках и рубках при уходе за лесом, взимается пятикратная таксовая стоимость. В целом до 50 процентов сумм неустоек разрешено использовать на месте в качестве дополнительного источника финансирования работ по воспроизводству и охране лесов.

 

* * *

У предприятий Леспрома появляется новый хозяин — мафия. В 1993 году был убит генеральный директор БЛПК (Братского лесопромышленного комплекса) Эдуард Евтушенко. И руководство города, и работники крупнейшего в России ЛПК заметили однажды, что бюджетные поступления в город резко сократились, валюта перестала поступать даже на счета лесохимиков от непрекращающейся в то же время реализации продукции. Подозрение пало на совместные предприятия... Евтушенко энергично взялся за дело, он принял решение — отказаться от прежних перекупщиков продукции и заключить договора со шведской фирмой “Экман либич” напрямую. Через несколько дней его не стало.

Следствие напало на след расхитителей крупных партий лесопродукции. Он привел в Болгарию. Именно здесь вскрылась “незаконная деятельность некоторых коммерческих структур и отдельных лиц”. Кажется, дело надо закрывать, объявить убийцу Евтушенко. Но не тут-то было: убийца до сих пор неизвестен, куда ушла валюта и будет ли вообще поставлена точка в этом затянувшемся криминальном деле, также неведомо.

Полтора года назад объем местного лесоэкспорта составлял 19 процентов, в настоящее время за границу уходит до 80 процентов всей продукции БЛПК. Видимо, кто-то упорно не хочет терять столь жирный кусок!

 

* * *

И все-таки Республика Коми подписала контракт с французской компанией о создании совместного лесозаготовительного предприятия. В эту деятельность вовлекаются девять леспромхозов, вырубку деревьев они начнут в верховьях реки Печоры. В течение сорока лет вырубке будет подвержена территория в 19 тысяч квадратных метров, равная площади Дании. Прибыль, конечно, потечет за границу, а нам обещают построить лесопильный завод. Подобные проекты знакомы еще по Дальнему Востоку, там тоже под видом внедрения передовых западных технологий, модернизации нашей промышленности иностранцы заключали контракты, врубались в леса и кроме заготовки и прибыли других проблем не признавали. Получится ли здесь что-то оригинальное, покажет время. А пока известно, что рубки будут проходить рядом с буферной зоной Печоро-Илычского заповедника. Именно там сохранились знаменитые и уникальные девственные леса, горные тундры, о ценности которых знает весь европейский ученый мир. И если раньше ученые гордились тем, что на планете есть еще не тронутые человеком девственные леса, то теперь этот контракт у всех вызвал шок.

Неизвестно, почему правительство Республики Коми буквально за несколько месяцев до создания СП, а именно летом 1993 года, перевело леса буферной зоны заповедника из особой категории защитности (I группа) в эксплуатационные (III группа). Такую политику поддержала финская консультативная компания. По ее мнению, в целях развития СП между Западом и Россией следует вообще отказаться от выделения лесов I группы. Ясно, куда клонят хищные предприниматели!

Первыми поняли угрозу природе и планете сотрудники Печоро-Илычского заповедника. Забили тревогу и ученые шведского Университета сельского хозяйства. Смогут ли их совместные усилия остановить жаждущих нажиться, получить сиюминутные выгоды и прибыли?! Неизвестно. Ведь даже среди жителей Республики Коми нет опасения, что СП не просто угрожают уникальным лесам, но и лишат их нормальной среды обитания. Экология умеет мстить нерадивым хозяевам.

Леса в верховьях величайшего в Европе Печорского речного бассейна нуждаются в срочной защите!

 

* * *

В лесах Республики Коми побывал австрийский эксперт экологической организации “Гринпис” Михаэль Йоханн. В 1993 году австрийское товарищество с ограниченной ответственностью “Швайгхофер”, имеющее крупнейшие в Центральной Европе лесопильные заводы, купило местную лесозаготовительную фирму. Вначале им принадлежало 44 процента акций, затем они подмяли под себя местную фирму и сами стали хозяйничать на вырубках. Австрийский эксперт побывал у земляков и увидел страшную картину уничтожения зеленых массивов. Он бы не стал рассказывать о грустных впечатлениях ни мне, ни журналистам, если бы данное преступление против природы носило только местный характер.

На октябрь 1994 года австрийцы вырубили уже 180 тысяч кубометров леса и большую часть отправили к себе. На следующий год запланировано заготовить уже 400 тысяч кубометров, из них 100 тысяч — из охраняемого законом природного заповедника. Тайга тает на глазах. А почва и подрост под гусеницами тяжелых машин превращаются в заповедных местах в “лунный ландшафт”.

 

* * *

Прокурорские ответы на депутатский запрос имеют один и тот же юридический почерк и акцент, в каких бы регионах ни сочинялись. Конечно, никаких нарушений законодательства нет и быть не может... И тут же с гордостью добавляется, что органы прокуратуры стоят на страже закона и за такой-то период внесено столько-то протестов, оштрафовано столько-то нарушителей, взысканы такие-то суммы... Но если все в порядке, то зачем же штрафовать?! Или тут иной подход: есть штрафы — значит, прокуратура работает?!

Ни правительство, ни прокуратура, ни экологические учреждения при проверках не выносят главный вердикт: а чего ради создавались совместные предприятия?! Когда их заманивали, когда иностранцы сами жаждали совместных действий, то ведь во главу угла ставилась не идея больше вырубить и заработать, а обновить технологии, построить заводы! Так где же эти новые заводы по глубокой переработке? Где сохраненная природа?!

Лес вывозят. Валюта течет. А заводов как не было, так и нет.

Наверняка следует подписывать контракты о вывозке древесины после того, как лесу будет гарантирована защита и восстановление, а на местности построят завод с новой технологией. Есть завод — значит, пожалуйста, рубите, торгуйте.

 

* * *

В судьбе борисоглебского соснового бора наступил критический момент. Оказывается, пока мы с борисоглебцами в течение года ждали выполнения военными решения комиссии и администрации области о переезде в урочище Карачуны, глава борисоглебской администрации А. К. Огурцов своим решением отдал в постоянное пользование 22 гектара соснового бора. Двадцатилетняя борьба народа за уникальный памятник природы окончилась поражением. Помнится, и правительство, и обком партии, и всякие министерства и комитеты все эти годы поддерживали наше решение об освобождении военными соснового бора. В застойные и нынешние, якобы демократические, годы ни у кого даже сомнений не возникало по поводу правильности такого решения. Памятник природы должен быть защищен. Другое дело, все прикидывали, как сделать так, чтобы при переезде особо не пострадали военные, все-таки они наши, российские... И вот когда все было решено, нас предали. Бор отдали за нашей спиной. Директор районного лесхоза промолчал, не забил тревогу. Ясно почему: он никогда не горел желанием сражаться за какой-то бор, а тут, раз снимают с него всяческую опеку и лишние хлопоты, он и рад. Молчал. Молчала и администрация. И когда я написал в областную прокуратуру, обратился с очередным письмом, а как все же выполняется решение комиссии, то получил страшное известие... Прокурор области даже не задумывался, когда отвечал, что тем своим ответом он потакает беззаконию, уходит в сторону от решения важной проблемы и узаконивает преступное распоряжение местной власти.

 

Депутату Государственной Думы

Грешневикову А. Н.

Прокуратурой области Ваше обращение о самовольном использовании земель Борисоглебского лесхоза войсковой частью 24681 рассмотрено.

Установлено, что указанный земельный участок закреплен за в/ч 24681 в постоянное пользование постановлением главы администрации Борисоглебского района № 205 от 11.09.92. Войсковой части 27.07.93 выдано свидетельство № 102 на право постоянного пользования 354 га земли (в том числе 22 га в 52 кв. Борисоглебского лесничества).

Следовательно, решение малого Совета Борисоглебского районного Совета народных депутатов № 78 от 04.08.93 об изъятии земельного участка площадью 22 га у войсковой части 24681 и передаче его в ведение лесхоза в связи с истечением срока пользования является необоснованным. В связи с чем прокуратурой района решается вопрос о признании его противоречащим закону, в судебном порядке.

В настоящее время Борисоглебский лесхоз признает право постоянного пользования спорным земельным участком 22 га за в/ч 24681 согласно постановлению главы администрации района № 205 от 11.09.92 и претензий к ней не имеет.

В связи с изложенным прокуратура области не усматривает нарушений земельного законодательства в действиях войсковой части.

Прокурор области

О. А. Фисун.

 

Борисоглебцы вновь включились в борьбу за родной бор. Я обошел все областные инстанции, способные повлиять как на изменение решения главы районной администрации, так и исполнение военными постановления о передислокации. Губернатор поручил комитету по земельным ресурсам и землеустройству Ярославской области решить проблемы бора согласно закону. Комитету вновь пришлось изучать архивные документы, заключения и письма заинтересованных государственных служб, протоколы заседаний комиссий и затем принимать все то же решение: военные должны оставить бор! При этом председатель комитета С. П. Лихобабин отметил, что выданное военным свидетельство не имеет должных чертежей границ земельных участков, а значит, и выданные войсковой части 24681 документы считаются недействительными.

Ярославское управление лесами обратилось в свою очередь с письменным заявлением в прокуратуру: “...ввиду незаконности Свидетельства № 102, выданного на основании постановления главы администрации Борисоглебского района № 205, как противоречащего ст. 25, 89 Земельного кодекса РСФСР, ст. 14, 19, 52 Основ лесного законодательства РФ, ст. 64 Закона “Об охране окружающей природной среды”, признать это постановление противоречащим Закону, как принятое в нарушение процедуры отвода земельных участков”. Одновременно начальник управления В. Ф. Зарубаев просил прокурора побудить выполнить ранее принятые решения.

Нашел я поддержку и в Министерстве охраны окружающей среды. Заместитель министра А. А. Аверченков повторно обратился в прокуратуру России о принятии неотложных мер “по скорейшему выводу войсковой части с территории памятника природы и возмещению нанесенного ему ущерба”.

 

* * *

В 1994 году участились случаи экспорта древесины по поддельным документам. Подобные случаи обнаружены Контрольным управлением Президента РФ в таможенных службах Томской области и Приморского края. Во многих областях указанные в отчетах цифры неустоек, которые платят лесхозы за различные нарушения, в 3—4 раза меньше истинных.

Рост числа нарушений в лесном хозяйстве настолько велик, что необходимо срочно увеличивать-усиливать контроль за лесопользованием. В первую очередь это касается Федеральной службы лесного хозяйства. Нет с ее стороны должного контроля... Гослесоохрана оказалась бессильной перед рыночными отношениями, которые захлестнули наших горе-заготовителей и подвигли их на грабительское отношение к природным ресурсам. Только за 1993 год число незаконных порубок в России увеличилось в 2,8 раза, а объем незаконно срубленной древесины — в 1,3 раза. Выборочные проверки показывают, что древесина как бросалась на опушках и вырубках, так и нынче остается там гнить. В Приморском крае на лесосеке было брошено 95 тысяч кубометров, а в Томской области — 146 тысяч кубометров заготовленной древесины. Всего в 1993 году было потеряно 4,9 миллиона кубометров дерева.

В нынешнем беспределе я не снимаю вины и с законодателей. У природоохранной прокуратуры нет, например, о чем и раньше мне доводилось говорить при обсуждении Основ лесного законодательства, должных прав по строгому привлечению и наказанию тех, кто без закона и совести истребляет леса. Нет должной правовой защищенности у работников гослесоохраны. Далеко не у всех есть табельное оружие. Потому-то в 1993 году было убито шесть работников гослесоохраны. Да, лес — стратегический товар. Но мы до сих пор не умеем им торговать, не умеем и охранять его!

 

* * *

После моего указания аппарату комитета разослать во все региональные управления лесами телеграммы с предложениями сообщить о лесонарушениях и о том, как следует улучшить лесное законодательство, в наш адрес посыпались письма. Все начальники управлений горячо откликнулись на решение Комитета по экологии Государственной Думы провести отдельное слушание по вопросу о лесной политике в России и путях совершенствования законодательства. Были в письмах и приписки, как, например, у начальника Магаданского управления В. Е. Аверьева: “Лесоводы признательны вам, что вы находите возможность рассматривать наши проблемы в столь трудные для всех дни. Уверяем вас, мы никогда не были “нахлебниками” на шее государства, и если в нашем письме прозвучали какие-то просьбы, то мотивированы они прежде всего заботой о лесе”.

Материал с мест поступил весьма интересный и важный. Прежде чем проводить запланированные слушания, я приступил к обобщению его. Большую помощь и искреннюю заинтересованность в работе оказали мне руководитель нашего аппарата А. А. Дорогин и патриарх лесов, старейший специалист лесного дела, сотрудник комитета А. Н. Обозов.

Материал следовало бы ввиду его значимости и содержательности опубликовать отдельной книгой, получилась бы своеобразная энциклопедия региональной лесной политики. Но у меня была другая задача, и я ограничился только выдержками из некоторых писем.

 

РЯЗАНЬ

В 1993 — 1994 годах снижения самовольных рубок достичь не удается, их объем по управлению составил 3,8 тысячи кубометров в год. В порядке контроля за ведением лесного хозяйства в сельхозугодьях выявлены нарушения. Они связаны с незаконной рубкой, неудовлетворительной очисткой мест рубок и т. д. Размер начисленных неустоек и штрафов в 1993 году составил 20 миллионов 045 тысяч рублей, а в 1994 году — 44 миллиона 647 тысяч рублей.

 

ПСКОВ

Для качественной подготовки почвы под лесные культуры не хватает тяжелых тракторов. Выявлен целый ряд самовольных порубок. В 1991 году — 988 кубометров, в 1992 году — 1779 кубометров, в 1993 году — 2502 кубометра, в 1994 году — 1460 кубометров. Размер исков от совместных предприятий составил 17 миллионов 969 тысяч рублей.

 

ОРЕНБУРГ

Сокращение площадей, занятых насаждениями твердолиственных пород на 0,5 тысячи гектаров, связано с усыханием дубрав от целого комплекса неблагоприятных факторов климатического и антропогенного характера. Восстановление их осложняется нехваткой тяжелой техники, необходимой для раскорчевки лесосек и сплошной подготовки почвы.

Ущерб, причиненный лесными пожарами в 1994 году, составил 72 миллиона 856 тысяч рублей.

При общем финансировании лимитов госинвестиций из Федерального бюджета в пределах 28 процентов, затраты на закладку защитных лесных насаждений лесхозами в текущем году возмещены лишь на 2,1 процента. По этой причине не приобретаются техника, инвентарь, в лесхозах не строится жилье, не растет зарплата. Особенно критическое положение в степных лесхозах, они на грани ликвидации.

 

ТАМБОВ

В 1994 году в связи с запретом рубки в нерестовых полосах расчетная лесосека была вновь снижена и доведена до 406,6 тысячи кубометров. Но и в таких объемах рубки истощали запасы хвойных и твердолиственных насаждений. А ежегодное неосвоение мягколиственных лесосек приводило к накоплению в лесах области малоценных насаждений, что ухудшало качественный состав лесов, снижало их водорегулирующие и почвозащитные функции. Поэтому с 1 января 1995 года леса 13 лесхозов на площади 214,5 тысячи гектаров по ходатайству администрации области, Управления лесами Рослесхозом переведены в особо ценные и противоэрозионные угодья, в которых рубки главного пользования запрещены.

С каждым годом объемы выполняемых работ по созданию защитных насаждений сокращаются. Это обусловлено снижением денежных средств, выделяемых сельским хозяйством на подобные цели.

 

УЛЬЯНОВСК

За 1993 — 1994 годы лесхозы не смогли приобрести ни одного трактора для лесовосстановления.

Вывезено древесины из области: в 1992 году — 870 тысяч кубометров, в 1993 году — 675 тысяч.

Основным нарушением правил отпуска леса является неудовлетворительная очистка мест рубок.

За межучетный период было срублено 9,7 тысячи гектаров дуба, а естественным путем возобновилось всего 0,4 тысячи гектара, остальные закультивированы сосной. Продолжалось усыхание дубовых древостоев и дубовой примеси в смешанных дубовых насаждениях, пострадавших от морозов зимы 1978/79 года.

Количество лесных пожаров по-прежнему высоко. В среднем за год сгорает 80,6 гектара лесов! В 1994 году, например, область в результате пожаров потеряла 54 гектара.

 

НИЖНИЙ НОВГОРОД

Объем рубок в 1993 году составил 2,7 миллиона, а в 1994 году — 2,5 миллиона кубометров. Освидетельствование мест рубок за 1993 год выявило нерациональную разделку древесины в объеме 3,2 тысячи кубометров, неочистку лесосек на площади 1,6 тысячи гектаров, оставление высоких пней — 25,3 тысячи штук. За нарушение правил отпуска древесины на корню взыскано штрафов — 60,1 миллиона рублей.

С ухудшением экологической обстановки в городах и с возросшей дополнительной потребностью в пищевых продуктах леса приток людей ежегодно увеличивается, что ведет к резкому увеличению количества пожаров. За 1989 — 1994 годы сгорело 950 гектаров лесов, ущерб за эти шесть лет составил — 102,4 миллиона рублей.

 

БРЯНСК

Ущерб от лесных пожаров за 1990 — 1994 годы равен 25 миллионам 507 тысячам 107 рублям. Уничтожено огнем 1018,46 гектара.

За эти пять лет самовольно вырублено 17 603 кубометра, ущерб составил — 158 миллионов 545 тысяч рублей (взыскано — 32 миллиона 932 тысячи рублей).

 

КУРСК

В последние годы наблюдается тенденция к увеличению количества лесонарушений. Ущерб от самовольных рубок составил: в 1992 году — 4 миллиона 824 тысячи рублей, в 1993 году — 28 миллионов  742 тысячи рублей, в 1994 году — 277 миллионов 795 тысяч.

В связи с реорганизацией колхозов в акционерные общества значительно возросло число самовольных порубок в полезащитных лесных полосах.

ОМСК

Трансформация колхозов и совхозов в АО, раздел земель на паи и т. д. ведет к обезличке ответственности за леса. Колхозные леса рассматриваются теперь только как объект для рубки. В мае 1994 года в одном из лесхозов в пятистах метрах от деревни горели созданные тридцать — сорок лет назад хвойные посадки. На пожар прибыли работники лесхоза с пожарной машиной (за 70 километров), но не явился ни один житель деревни!

Из-за недостатка финансирования резко снизилась эффективность авиационной охраны лесов. Если в 1991 году авиалесоохраной обнаружено около 90 процентов лесных пожаров, то в 1994 году — всего 29 процентов.

Настораживает то, что виновников лесных пожаров даже с помощью правоохранительных органов практически не находят и ущерб не возмещается. Из-за финансового краха бывших леспромхозов, ныне АО, невозможно взыскать с них за последние два года штрафы в возмещение ущерба, причиненного лесному хозяйству.

МУРМАНСК

Серьезно осложняет экологическую обстановку области деградация лесов под влиянием промышленных выбросов. Концентрация сернистого газа превышает фоновые значения в 280 раз. Очаг поражения лесов постоянно расширяется.

АЛТАЙ

В 1994 году гослесоохраной края выявлено 781 нарушение лесного законодательства, сумма ущерба составила 391 миллион рублей — в 1,7 раза больше, чем в 1993 году. Кроме того, при освидетельствовании мест рубок вскрыты нарушения Правил отпуска древесины на корню на сумму 357 миллионов рублей, что в 2,3 раза больше, чем в 1993 году.

Лесохозяйственные работы неуклонно снижаются. Дальнейшее сокращение госфинансирования ставит лесное хозяйство на грань краха!

МОСКВА

Особую тревогу вызывает резкое падение объема лесовосстановительных работ, что ведет к старению лесов области, потере ими природоохранных функций, ухудшению породного и санитарного их состояния.

Объем финансирования недопустимо низок. Это может привести к резкому ухудшению экологического состояния в Подмосковье: ведь нынешнее относительное равновесие здесь сохраняется только благодаря лесу! Общий ущерб, причиненный лесному хозяйству области, в 1993 году составил 79 миллионов рублей, а в 1994 году — 180 миллионов рублей.

АРХАНГЕЛЬСК

Вызывает тревогу рост иностранного влияния, которое направлено на увеличение вывоза необработанной древесины, что ведет к ухудшению снабжения древесным сырьем самой области.

ИРКУТСК

Динамика лесных пожаров за последние пять лет показывает: значительная площадь пройдена пожаром в 1990 году — 470 тысяч гектаров, а в 1993 году — 312,4 тысячи.

При проверке в 1993 — 1994 годах лесозаготовительных предприятий, организованных совместно с иностранными фирмами, установлено, что ими допускается ряд серьезных нарушений Правил отпуска древесины на корню: совершено самовольных рубок леса в объеме 10,6 тысячи кубометров. За все эти нарушения СП предъявлены неустойки в сумме 33,9 миллиона рублей.

ЯМАЛО-НЕНЕЦКИЙ АВТОНОМНЫЙ ОКРУГ

Особую тревогу вызывает уничтожение лесов пожарами. В летний период возникает в среднем по два лесных пожара в день. Часто горит Верхне-Тазовский заповедник, и никто его при этом не тушит! На одного ямальского лесника приходится почти миллион (!) гектаров земли, которую он должен охранять. В 1994 году от огня погибло 26 тысяч 533 кубометра леса.

На большей части территории лесного фонда размещается нефтегазодобывающая промышленность. В 1994 году акционерное общество “Ноябрьскнефтегаз” незаконно вырубило древесины в объеме 4302 кубометра в лесах I и III групп на площади 95,6 гектара (ущерб составил 511,9 миллиона рублей). АО “Пурнефтегаз” произвело самовольную рубку в объеме 8154 кубометра.

 

* * *

Состояние лесов России свидетельствует: политика и практика управления лесами пребывает в глубоком кризисе. А это негативно отражается и на общей экологической обстановке.

 

* * *

На нашу просьбу высказаться об экспорте леса откликнулась и Служба внешней разведки. Их справка поступила под грифом “Для служебного пользования” на имя Председателя Государственной Думы ФС РФ И. П. Рыбкина. Рыбкин переправил справку в наш комитет, а я, не найдя в ней ничего секретного (грабеж иностранными фирмами российского леса известен давно), дал команду аппарату размножить ее для всех членов комитета. Все-таки эта информация подтверждала истребление российских лесов порочной политикой нынешних реформаторов.

 

Председателю Государственной Думы ФС РФ

Рыбкину И. П.

По оценкам западных экспертов, ситуация в лесном хозяйстве России продолжает ухудшаться главным образом из-за несовершенства механизма приватизации в лесопромышленном комплексе РФ и отсутствия необходимой правовой базы лесопользования в новых условиях. Заготовители практически освобождены от какой-либо ответственности за сохранение и восстановление лесных массивов, что приводит к хищническому использованию ресурсов и незаконной рубке леса (в 1993 году число подобных случаев возросло в 2,8 раза по сравнению с 1992 годом). Вырубаются в основном леса, находящиеся вблизи транспортных путей или перерабатывающих предприятий. Потери древесины, по расчетам американских специалистов, достигают не менее 40 процентов. Неизбежное в этой связи истощение лесных ресурсов в скором будущем приведет к резкому снижению рентабельности отрасли и, учитывая хрупкость экосистемы тайги, может вызвать нарушение экологического баланса в восточных районах России. Процесс же его восстановления займет десятилетия.

С точки зрения представителей экологических движений западных стран, масштабы бесконтрольной вырубки лесов в РФ с учетом влияния лесного массива России на мировой климат могут привести к серьезным последствиям, которые сопоставимы с экологической катастрофой, вызванной в свое время уничтожением лесов в бассейне Амазонки. Для предотвращения этого России необходимо инвестировать значительные средства в создание базы глубокой переработки древесины и программы восстановления лесных ресурсов.

Зарубежные аналитики отмечают повышение интереса крупных западных компаний к закупкам в РФ древесины. Однако, по их мнению, ожидания российской стороны, что сотрудничество с инофирмами в этой области позволит модернизировать техническую базу лесного хозяйства, вряд ли оправданы. Практика показывает, что основной интерес западных партнеров зачастую состоит лишь в получении сверхприбылей за счет импорта из России дешевой древесины при явном несоблюдении ими технологических и экологических норм вырубки.

Иностранные специалисты обращают также внимание на опасность участия РФ в финансируемых западными фирмами проектах, связанных с использованием новых, еще не опробованных за рубежом технологий переработки. Так, американские ученые выражают сомнения в экологической безвредности метода ионизационной стерилизации сырых бревен, на основе которого разработан совместный российско-американский проект (Минатом, Рослеспром и фирма “Рем капитал корпорейшн”), предусматривающий их поставки в США. Эксперты предупреждают, что подобные проекты могут обернуться для российских экспортеров леса значительными убытками, поскольку товары, произведенные по неэкологичным технологиям, чрезвычайно уязвимы в глазах американских и вообще западных потребителей.

Первый заместитель директора

Службы внешней разведки Российской Федерации

В. Трубников.

 

* * *

Мой доклад на парламентских слушаниях был краток.

Отмечая планетарное значение русского леса в сдерживании глобальных изменений климата, национальную ответственность за зеленое богатство страны, я выдвинул предложения, схожие в основном с предложениями региональных управлений лесами, по совершенствованию нашей лесной политики. Она должна быть направлена на сокращение сплошных рубок главного пользования, на наведение порядка в торговле лесом через развитие экономики и отечественного конкурентоспособного производства лесоматериалов, на ограничение и особый контроль деятельности СП и иностранных фирм, отказ от использования лесозаготовительной техники, разрушающей природную среду, на увеличение объемов лесовосстановления. Конечно, проводить такую политику можно, лишь внеся изменения и дополнения в нынешние Основы лесного законодательства, если сейчас нельзя принять новый Лесной кодекс.

В Основах не определена даже собственность на леса. Огромные богатства страны стали ничейными. Я высказался за то, чтобы объявить леса федеральной собственностью. Во всех странах существует государственная собственность на лес. Опыт таких государств, как США, Канада, Финляндия, Швеция, свидетельствует, что один из важных компонентов биосферы может использоваться и нормально функционировать лишь при условии специализированного государственного управления. Наверное, потому правительства США и Канады даже выкупают леса у индивидуальных владельцев.

Россия не сохранит леса без должной государственной поддержки и государственных программ. На какое возрождение лесов мы можем рассчитывать, если на то, чтобы срубить и вывезти, в год тратится 5 миллиардов рублей, а на восстановление всего... 77 миллионов?! За последние десять лет лесными пожарами пройдена площадь более 11 миллионов гектаров. А сумма, выделенная на лесоохрану, настолько мизерна, что ее смешно даже называть. Затраты на авиационную охрану одного гектара лесов обслуживаемой территории в 1994 году составили 98 рублей, что в десятки раз ниже, чем в США и Канаде. Между тем ущерб лесному хозяйству России только в 1994 году составил около трех триллионов рублей. На сгоревшие 15 миллионов кубометров древесины можно было возродить тысячи русских деревень! А сколько сел можно было отстроить в 1993 году на незаконно вывезенную и проданную за рубеж древесину по ценам ниже мировых?!

Правительству России необходимо срочно вместе с Федеральной службой лесного хозяйства разработать Федеральную программу лесовосстановления в России на 1996 — 2000 годы. А нам, законодателям, принять новый Лесной кодекс.

Обсуждение проблем лесной политики получилось на редкость горячим и содержательным. В нем приняли участие в первую очередь представители министерств, ученые, члены комитета. Разнополярными были суждения о сохранении статуса колхозных лесов. Мои доводы, как и доводы Министерства охраны окружающей среды, Федеральной службы лесного хозяйства, не принимались в расчет представителями аграрного лобби. У них сохранялся прежний страх: где же им заготавливать дрова, оглобли, ручки для лопат? Хотя никто не лишал их права подобных заготовок, речь шла лишь о едином хозяине у лесов, но аграрники заняли круговую оборону.

Вступили в дискуссию и представители Министерства обороны РФ. Они, естественно, требовали внесения в перечень владельцев лесного фонда военных лесхозов и военных лесничеств, то есть речь шла о сохранении лесных угодий на землях воинских частей за Министерством обороны. На сегодняшний день за ними числится 5,1 миллиона гектаров. Леса на территории военных объектов закреплены за Министерством обороны еще в 1948 году. Согласно Основам лесного законодательства военные должны были передать их в Гослесфонд. Однако закон для военных не закон, и выполнять его они, как видно, не собираются... И тут в качестве негативного примера я поведал собравшимся историю с борисоглебским сосновым бором.

Мои коллеги, как и все присутствующие на заседании, единогласно высказались за ликвидацию военных лесхозов. Основы лесного законодательства должны выполняться всеми, в том числе и военными!..

 

* * *

...Когда выдается минута сесть за письменный стол, я вижу перед собой непочатой белизны поле бумажного листа. Но сквозь него вдруг все отчетливее проступает изображение: изуродованные леса, лесосеки, вырубки, топляки и золотисто-песчаные стволы борисоглебского бора...

Поберегите леса!

Спасем леса — спасем и Россию.

Пос. Борисоглебский — Москва.

1995.