Первый блин комом?

Отечественные биографические словари и энциклопедии до сих пор удручают неполнотой, досадными лакунами и “белыми пятнами”. Над такого рода справочными изданиями как бы продолжают тяготеть если не прежние идеологические табу, распространявшиеся на множество имен, то инертность мысли составителей, их нежелание или неспособность переступить утвердившийся за десятилетия канон, который приучал к главному: не называть всякого рода крамольных фамилий, способных вызвать ненужный интерес и нежелательные вопросы. Тут словно негласно продолжали руководствоваться глубокомысленным изречением вождя и учителя: “Нет человека — нет проблемы”.

Так, в достаточно солидных справочных изданиях, подоспевших в годы перестройки, авторы “перестроиться” не успели и все еще вели эту старую игру “в молчанку”. В весьма представительной энциклопедии “Гражданская война и военная интервенция в СССР” (М. 1987), где на титуле специально оговаривалось, что это, второе, издание осуществлено “с изменениями”, мы по-прежнему (как и в первом) не находим фамилии Л. Троцкого, которому присутствовать тут вроде бы по штату положено. Ведь он как-никак был Наркомвоенмором, председателем Реввоенсовета республики, словом, организатором Красной Армии, что и сражалась с интервентами. Вместо фамилии Троцкого в энциклопедии фигурирует слово “троцкисты”, производное от этой крамольной фамилии. Но данное понятие мало вяжется с тематикой энциклопедии “Гражданская война и военная интервенция” — в статье о троцкистах изложены обстоятельства борьбы со сторонниками Л. Троцкого внутри большевистской партии, развернувшейся уже после завершения гражданской войны.

В другом объемистом словаре-справочнике — “Великая Отечественная война 1941 — 1945” под общей редакцией доктора военных наук генерал-лейтенанта М. Кирьяна (М. Политиздат. 1985) напрасно было бы искать, к примеру, фамилию легендарного подводника А. Маринеско, боевая и драматичная биография которого не укладывается в привычные “житийные” стереотипы. Поэтому составители предпочли опять-таки прибегнуть к спасительной фигуре умолчания. Зато здесь имеется фамилия Генерального секретаря ЦК КПСС М. С. Горбачева, которому в 1941 году едва исполнилось десять лет. Авторы справочника объяснили присутствие этой фамилии так: “Тема Вел. Отеч. войны занимает значительное место в выступлениях и статьях М. С. Горбачева”. Что и говорить, очень резонное пояснение! Сразу ясно, что идеологические и сервильные соображения по-прежнему тяготели над здравым смыслом составителей.

Но вот недавно появился объемистый биографический словарь, составленный Джин Вронской и Владимиром Чугуевым по типу западных “Who is Who”, — “Кто есть кто в России и бывшем СССР. Выдающиеся личности бывшего Советского Союза, России и эмиграции”.

Оба автора — журналисты, оба — выходцы из России, что немаловажно. По идее, они, как люди искушенные и знающие предмет, не должны допустить в своем труде какой-либо “развесистой клюквы”, что подчас свойственно пишущим о нашей стране иностранцам. Вместе с тем они, по определению, свободны от идеологических клише, подчас мешающих, как уже указывалось выше, нашим авторам. Вольны в своем выборе конкретных кандидатов для такого представительного издания. Словом, энциклопедия Д. Вронской и В. Чугуева вызвала определенный оптимизм у многих российских читателей при первых же известиях о том, что подобный справочник готовит к выпуску московское издательство “Терра”. К тому же выходу в свет русского аналога “Кто есть кто в России...” предшествовало появление этой книги (в несколько иной, более краткой версии) на английском языке. Английский вариант словаря удостоился самых лестных отзывов и похвал в британской прессе.

Наконец, впечатляла и внушительная цифра “персонажей”, представленных в справочнике, — около 7 тысяч — от экологов, художников, вчерашних диссидентов, литераторов, ученых и военачальников до аристократов, представителей императорской фамилии, священнослужителей, врачей, космонавтов, шпионов, спортсменов, революционеров и лиц, которых даже затруднительно отнести к какой-либо определенной социальной или профессиональной категории. Словом, здесь как бы явлена нам вся история России XX века, разложенная на отдельные человеческие судьбы. В рецензируемом томе без умолчаний восстанавливаются некоторые потаенные страницы забытых событий, умышленно вычеркнутых из памяти наших соотечественников сталинскими фальсификаторами.

Многое в этом словаре и впрямь кажется непривычным, интригующим. Обращаешься к его помощи за какой-либо деловой справкой, но случайно натыкаешься на заметку, скажем, о певице-эмигрантке Н. Плевицкой. И выясняется, что она была агентом НКВД и вместе со своим мужем Н. Скоблиным участвовала в Париже в похищении генерала Кутепова, а позже Миллера, которые затем были убиты. Заинтригованный самой фабулой некоторых заметок, начинаешь читать все подряд, ибо некоторые биографии больше напоминают конспект остросюжетного романа.

Впрочем, в энциклопедических изданиях мы ищем все же не занимательного чтения, а достоверных фактов, точных дат и фамилий и т. д. И систематическое обращение к словарю Д. Вронской и В. Чугуева в поисках необходимых биографических данных о тех или иных конкретных лицах часто не дает желанного результата. Так, при всем многообразии представленных в нем имен наших соотечественников замечаешь определенную повторяемость фамилий людей всего лишь двух-трех наиболее распространенных в наши дни профессий. В этом смысле здесь явно лидируют спортсмены. Например, на страницах 486 — 487 фигурируют сразу шестеро представителей спортивного мира: Э. Сибиряков, С. Сивко, А. Сидельников, Г. Сидоренков, В. Сидорова, В. Сидяк.

Заметный перебор есть и по части советских агентов секретной службы, главным образом перебежавших впоследствии на Запад. Слов нет, фамилии некоторых крупных “бойцов невидимого фронта”, особенно тех, которые ранее не были известны отечественному читателю, в подобном издании необходимо назвать. Ведь за такими агентами НКВД — КГБ, как Г. Агабеков, Л. Этингон, А. Орлов, Р. Меркадер, Б. Сташинский, — громкие кровавые дела и конкретные жертвы. Но перечислять их десятками, если не сотнями, подробно сообщая о всех их “деяниях”, едва ли стоило. В свое время, в момент их разоблачения или саморазоблачения, это воспринималось на Западе как политическая сенсация, но прошли годы, и большинство этих дел забылось, раны зарубцевались. И энциклопедическое издание, рассчитанное на долгую жизнь в читательской среде, не должно “нашпиговываться” такого рода сенсациями-однодневками. Слишком много чести для подобных лиц, тем самым ценою своих черных дел невольно пролезающих в историю с черного хода.

Иной раз в словаре фиксируются и вовсе случайные фигуры, которые оказываются прочно забытыми уже к моменту выхода в свет русского варианта “Кто есть кто...”. Вот хотя бы такая сомнительная личность, как “артист” цыганского театра “Ромэн” Борис Бурятсе, бывший “интимный друг Галины Брежневой”, как именуют его авторы, позже погибший при “невыясненных обстоятельствах”. Из того же ряда другой “персонаж” — некий Измаил Таги-заде. В прошлом он — монополист по торговле цветами в столице, позже прибрал к рукам наш кинопрокат и окончательно развалил его, заполонив отечественный экран третьесортными американскими боевиками. Хотя сами авторы признают, что имя Таги-заде “почти исчезло со страниц российской прессы”, они тем не менее посвятили ему довольно пространную заметку. По объему она вдвое превосходит короткую информацию о замечательном грузинском поэте (жертве сталинских репрессий) Тициане Табидзе, помещенную на той же странице.

Такого рода несообразностей в этом справочнике, как говорится, навалом. Некоторые заметки воспринимаются скорее в качестве курьеза или шутки, рассчитанной разве на то, чтобы читатель несколько расслабился после обилия серьезной информации. Вот, к примеру, одна из них: “Майорова Екатерина (р. 1969) — Мисс КГБ-1991. Первая и, возможно, последняя королева красоты КГБ. Младшие офицеры КГБ проголосовали за нее в начале 1991, перед роспуском КГБ в августе. Пропагандистский трюк полковника Игоря Прелина и других с целью улучшить имидж КГБ. Любимым мужчиной назвала Джеймса Бонда, хобби — вязание, пища — бананы и фильм — „Унесенные ветром””.

В справочнике помимо всего прочего немало фактических ошибок, неверных данных. Неоднократно наталкиваясь на них в тексте, начинаешь сомневаться и в достоверности других приведенных там фактов. В заметке об академике Н. Вавилове, к примеру, одновременно приводятся две взаимоисключающие версии его гибели. Сначала утверждается, что он был “сослан в концлагерь на Колыме”, а затем говорится, что он “умер в тюрьме в Саратове”. Авторам следовало остановиться на одном из этих вариантов, тем более что о гибели Н. Вавилова в саратовской тюрьме достаточно широко писалось в нашей прессе. Или еще примеры подобной путаницы. Известный дореволюционный журналист и писатель Владимир Крымов, редактор прославленного журнала “Столица и усадьба”, позже эмигрант, в справочнике превратился в Крылова. Ошибки — не редкость не только в фамилиях литераторов, но и в названиях их произведений. Нашумевший в свое время “Грасский дневник” Галины Кузнецовой, посвященный И. Бунину (публиковался, кстати, и у нас), в словаре фигурирует как “Трасский дневник”.

Обилие ляпсусов удручает. Так, прочитав о том, что писатель и историк П. Паламарчук “родился в МГУ”, я схватился за голову: где же был редактор? Заглядываю в выходные данные. Выясняется, что редактор книги Джин Вронская. Тогда все понятно. Любой автор ведь крайне редко замечает собственные описки и огрехи. Для того и существует институт редакторов. Совмещение же этих двух профессий, да еще в таком насыщенном фактами, датами, названиями труде, явная ошибка издательства.

Впрочем, значительно больше огорчают даже не опечатки или ошибки. Гораздо досаднее, когда вместо точных данных авторы справочника приводят явно придуманные, недостоверные факты, взятые, так сказать, с потолка. Например, в заметке о Лидии Вертинской (Циргвава) сообщается, что она “в Париже вышла замуж за певца-миллионера Александра Вертинского”. Оставим на совести авторов версию о миллионах Вертинского, давно печатно опровергнутую как родными, так и друзьями прославленного певца. Что же касается церковного бракосочетания Лидии Владимировны с Александром Вертинским, то оно совершилось в Шанхае в 1942 году...

Подлинные события в такого рода издании нельзя дополнять узорами вымысла: энциклопедическому справочнику противопоказан вольный жанр. Нельзя давать волю фантазии, сообщая, что П. Л. Капицу “сослали в ГУЛАГ за отказ работать на военных, которые хотели, чтобы он работал над применением ядерной энергии”. Этого в действительности не было. Было другое. За отказ работать под началом Л. Берии П. Капицу сняли со всех его постов, и несколько лет, вплоть до смерти Сталина и Берии, великий ученый был отлучен от науки. Пример по-своему не менее драматичный, нежели тот вымышленный вариант, который излагают авторы.

Можно было бы продолжить перечень столь досадных казусов. Думаю, причина подобных накладок в том, что составители справочника не смогли полностью преодолеть соблазны своей журналистско-репортерской профессии. А репортер и летописец — это разные специальности, разный менталитет. Их подходы к освещению биографии того или иного известного лица различны. Газетный репортер спешит зафиксировать наиболее броское, эффектное, но часто сиюминутное, преходящее. Автор же статьи в энциклопедическом словаре, опираясь на всю совокупность доступных ему фактов, творит по принципу, чтобы “словам было тесно, а мыслям — просторно”.

Поэтому, думается, энциклопедии даже чисто лексически противопоказаны такие пассажи, уместные скорее в газетной рубрике “Происшествия”: “Во время одного из визитов в Ленинград в 1990 году (речь идет об известной французской киноактрисе М. Влади. — С. Л.) чуть не погибла во время пожара в гостинице. Ее спасли пожарные из комнаты на 5 этаже”...

И все-таки, рискуя показаться нелогичным, хотел бы в заключение сказать несколько добрых слов по поводу безусловно полезного начинания Д. Вронской и В. Чугуева. Ведь авторы, в сущности, впервые после 1917 года предприняли смелую попытку составить биографический словарь самого широкого спектра, без привычных идеологических канонов, продиктованных соображениями актуальной на данный момент политической конъюнктуры. И в результате перед нами словарь, в котором первый раз за семь с лишним десятилетий в едином ряду оказались представители как бывшей советской, так и нынешней постсоветской России, а кроме того, и деятели русского зарубежья. И мы, читатели, воочию убедились, насколько богат и многообразен этот список. О многих достойных людях, часто впервые поименованных в столь представительном контексте, мы могли бы повторить слова А. Платонова: “Без меня народ неполный”. А значит, поговорка про “первый блин” здесь не так уж уместна.