ЛЕВ КОТЮКОВ
*
БЕЛАЯ НОЧЬ
* * *
И гаснет последний свет,
И время не превозмочь.
Над черной рябиной снег,
Над бездной белая ночь.
И в белой, вечной ночи
Незрима душа моя.
И робкий огонь свечи
Прикрыла ладонь твоя.
Целую твою ладонь
Над пламенем не дыша...
И смотрит в живой огонь
Из бездны моя душа.
У времени на краю
В безмолвной ночной глуши
Целую ладонь твою,
Не помню своей души.
Кружит одинокий снег,
Уносится время прочь,
И черный, незримый свет
Сжигает белая ночь.
* * *
Мчится время навстречу движенью,
Нет пощады живой красоте.
Белой ночью над белой сиренью
Расцветает дыра в пустоте.
Кто там белою ночью стучится?!
Телеграмма!.. К чертям!.. Разорви!
И любви несказанное снится,
Невозможное снится любви.
Снятся вишням пропавшие дети,
Снится рельсам погибший вокзал...
“Я уже побывал на том свете...
Я на этом еще не бывал”, —
Шепчет спящий сухими губами,
Силясь время во сне превозмочь.
И на север уходит садами
Торопливая белая ночь.
Шепчет спящий: “Никто не узнает...”
И кричит: “Ничего не таю!..”
И сирень в забытьи обнимает
Как погибшую душу свою.
* * *
Свет обращается в золу,
И сон — как пытка.
Стаканы бродят по столу,
Ползет улитка по стеклу,
Скрипит калитка.
Золе остывшей снится свет
И горний Город.
Кончается парад планет.
Горит Памир. Дрожит Тибет.
Во сне души со мною нет
И в сердце — холод.
И ловит душу мир иной
В земном эфире.
Бормочет время за стеной,
И страшно мне, что ты со мной
В безлунном мире.
И тщится разум распознать
Твою улыбку.
Который час? Неужто пять!..
Не хочет темень отступать,
И камень силится догнать
Во тьме улитку.