ЕЛЕНА АКСЕЛЬРОД
*
ДЛИННЫЕ СВЕЧИ ДОЛГО ГОРЯТ
* * *
Жизнь после смерти есть. Я умерла
И вот попала в вечность — город вечный.
Теперь я знаю, что скрывала мгла
Последняя и что сказал мне встречный,
Последний в жизни той, когда осуждена
Была я на Эдем, который не заслужен,
Не выстрадан моим безверием досужим —
Ни этот грозный зной, ни эта тишина.
А встречный говорил, что соль крута в раю,
Где персик да инжир свисают с ветки каждой,
Что буду мучиться неутолимой жаждой.
Хоть плоть свою сожгла, чем душу напою?
Живу внутри стиха, где между строк — песок,
Где юный Яаков — рубашка цвета хаки —
С Рахелью обнялся — их караулят маки,
И черный автомат, как пес, лежит у ног.
Зачем я в бестелесности моей,
Предвидя и в раю явленье Амалека,
В больную даль гляжу, где больше полувека
Жила, не зная, что в раю больней...
* * *
Была мне радость только в слове.
Все внове. Но зачем я тут,
Когда два камня в Вострякове
Тоскуют обо мне и ждут.
Меж ледяных и знойных ветров —
Без голоса и без лица —
Ищу лишь двух квадратных метров,
Где тень отца,
Где мамы тень над рыжей глиной
Меж свалкой и березняком,
Где головы моей повинной
Не приклонить. И в горле ком.
* * *
Там, где сгорел Содом, едкие пятна окалины.
Отбушевавшее пламя зовет оглянуться назад.
В Мертвое море столпы соляные повалены,
Длинными льдинами, Арктикой белой лежат.
Жар застыл над горами, как северное сияние.
Пахнет дымом и серой, черным хлебом и домом,
Но между домом и мною такое же расстояние,
Как между маревом Арктики и красным дождем над Содомом.
Первый пасхальный вечер
Ф. Я.
Горькая зелень,
Сладкий орех.
Здесь угощения
Хватит на всех.
Всех-то нас — двое.
Бокалы красны.
Счастье лихое,
Привкус вины.
Видишь — свобода?
Просторно сидим.
Праздник исхода
Запьем, заедим.
Длинные свечи
Долго горят.
Горбятся плечи,
Туманится взгляд.
Дремлешь ты в кресле.
Покой, благодать.
Тени исчезли.
Некого ждать.
После Пасхи
Вот и закончился праздник пасхальный.
Снова батон, пухлотелый, нахальный,
Не умещается в сумке прозрачной.
За ночь с прилавков смахнули мацу.
Все ли оплачено,
Что предназначено?
Может, блужданья подходят к концу?
Белая скатерть в пятнах от сока.
Сдвинут, задвинут торжественный стол.
Обетованная радость далеко.
Кто из нас в Землю Святую вошел?
Новая убрана на год посуда.
Сбивчивый, был ли услышан кадиш?
Как мы устали, как хочется чуда!
Господи, что ж ты с укором глядишь?