Сериалы с Ириной Светловой

Дверь наконец открывается

Человек никогда не перестанет ломать голову над тайной собственного существования. На протяжении тысячелетий было два альтернативных способа разрешить эту загадку: религиозный и научный — смиренная попытка мистического, холистического принятия мира и себя в нем и гордое стремление «поверить алгеброй гармонию». Многие века человеческой истории не привели к победе ни одного из этих подходов к постижению бытия, поэтому неудивительно, что и в гипотетическом будущем, которое изображают в своем творчестве фантасты, дихотомия веры и знания не теряет своей актуальности.

Время действия сериала «Воспитанные волками» («Raised by Wolves», США, 2020 — 2022) на полтораста лет отстоит от нашей современности, но мир, который остался для его персонажей в прошлом, нам незнаком, хотя противостояние верующих и атеистов присуще и этому воображаемому ответвлению реальности, которое привело к гибели цивилизации и вынудило выживших переселиться на другую планету. Точкой бифуркации, разделившей известный нам ход событий и временной поток, в котором живут герои «Воспитанных волками», стала победа митраизма над христианством. В отдельных сценах знатоки могут заметить изображения некоторых атрибутов Митры: фригийский колпак, горящий факел, кинжал, корону с солнечными лучами, но поскольку речь идет о придуманном мире, то ритуалы почитателей Непобедимого Сола в сериале отличаются от того, что известно историкам религии.

Сначала мы знакомимся с маленьким осколком атеистической цивилизации: два андроида прилетают на не особенно приветливую планету, чтобы восстановить популяцию людей после постигшей человечество катастрофы. Помимо навыков выживания и технических знаний они прививают своим подрастающим воспитанникам способность к критическому мышлению и объясняют ущербность иррационального взгляда на сущее. Появление корабля спасшихся митраистов приводит к кровавому конфликту и расширению зрительских представлений о прибывших сюда людях и о самой экзопланете Кеплер 22b. (Небесное тело, выбранное авторами сериала в качества места действия, на самом деле было открыто астрономами в 2011 году в созвездии Лебедя и предположительно находится в зоне обитаемости.) Суровый песчаный пейзаж, снятый в Южной Африке, скудная растительность и весьма архаичный образ жизни поселенцев напоминают стилистику «Звездных войн» и «Дюны», где продвинутые технологии также соседствуют с патриархальными обычаями. В первых двух сезонах рассказана лишь незначительная часть истории, и авторы дали зрителю только небольшое количество ключей к пониманию происходящего — всего планируется пять сезонов, в которых должен раскрыться их грандиозный замысел. На настоящий момент судьба продолжения сериала туманна. Из-за производственных затруднений потоковый сервис НВО отказался от выпуска следующих сезонов, но творческая группа пытается найти новую платформу, на которой можно было бы завершить историю, которая уже полностью продумана. Руководителем проекта и драматургом большинства серий является Аарон Гузиковски, но главным идейным вдохновителем этой сложной философской саги стал Ридли Скотт, выступивший в роли главного продюсера сериала и режиссера двух вступительных серий и вновь обратившийся к основным темам своего творчества: отношению творения к своему создателю, поиску источника собственного существования и безрассудству человека, приводящего свой вид к самоуничтожению.

Сквозь фантастический сюжет, рисующий апокалиптический мир отдаленного будущего, постепенно начинают проступать многочисленные отсылки к важнейшим архетипическим образам, сформировавшимся в процессе созревания человеческого мышления и зафиксированным в древних текстах. Пара андроидов, которые призваны восстановить популяцию людей и называют друг друга просто Отец и Мать, ассоциируются с Адамом и Евой. Подобно библейским прародителям человечества, они знают своего создателя и поначалу беспрекословно выполняют заложенную в них программу. Изолированное существование в пустом мире, в котором, как кажется поначалу, у них нет врагов, напоминает идиллическое пребывание первых людей в Раю. Продолжает эту аналогию и тема Мирового Древа и связанного с ним Змея, воплощающего идею скрытой угрозы. Кроме ближневосточной мифологии эта пара встречается и в скандинавских сказаниях, где дракон Нидхегг подгрызает один из корней древа жизни Иггдрасиль, угрожая тем самым стабильности мироздания. Странная беременность Матери, произошедшая от виртуального соития с ее создателем, и рождение от этого мистического акта сверхъестественного существа, обладающего невероятной мощью, намекает на концепцию непорочного зачатия. Пока трудно сказать, куда заведут эти и многие другие аллюзии, рассыпанные в ткани повествования, но уже на этой стадии очевидно, что Аарон Гузиковски и Ридли Скотт создают замысловатую притчу, которая вбирает в себя фрагменты неисчерпаемого наследия тысячелетней человеческой культуры, пытаясь в запутанной метафорической форме изложить свои невеселые размышления о сути нашего существования.

Помимо завуалированных заимствований из ближневосточного и скандинавского эпосов авторы сериала обращаются и к римской мифологии, являющейся по всей видимости последним культурным пластом, объединяющим наш реальный мир и микрокосм сериала. Почитание Митры достигло своего апогея именно во времена Римской империи и только тогда имело шансы восторжествовать над нарождающимся христианством. Указанием на то, что митраисты воспринимают себя наследниками древних римлян, служит одна из священных реликвий, обнаруженных на потерпевшем бедствие корабле митраистов, — зуб Ромула, наделенный какими-то волшебными свойствами. Недвусмысленным намеком на основополагающую римскую легенду о волчице, вскормившей божественных близнецов Ромула и Рема, основавших Вечный город, служит и название сериала. Оплакивая потерю одного из детей, Мать встает на четвереньки и воет по-волчьи, явно ассоциируя себя с римской волчицей. Другим прозрачным намеком на ее волчью, опасную для человека природу служит история о трех поросятах, которую она рассказывает детям, — ее дыхание еще более разрушительно, чем у страшного волка из сказки.

Соперничающими братьями, одному из которых, видимо, будет суждено погибнуть от руки другого и основать могучее царство, Ромулом и Ремом или Каином и Авелем нового мира, в «Воспитанных волками» являются единственный выживший ребенок Матери Кэмпион, на чье великое предназначение она постоянно намекает, и пламенно верующий сын митраистов Пол, убежденный, что древнее пророчество о сироте, которому будут явлены тайны скрытых мистерий, касается именно его. С определенного момента мальчики становятся членами одной импровизированной семьи, возглавляемой Матерью. Явно симпатизируя друг другу, выручая и поддерживая один другого, они постоянно спорят по самым разным вопросам. Например, Кэмпион является последовательным вегетарианцем, приходя в ужас от смертельной ловушки, которую конструирует Пол для поимки местных животных.

К античной мифологии восходит и личное имя Матери — Ламия. Так в древнегреческих сказаниях звали возлюбленную Зевса, которую его ревнивая супруга Гера лишила красоты, разума, детей и способности спать. Став чудовищем, Ламия похищала чужих детей и пожирала мужчин. Для того, чтобы заснуть греческая Ламия должна была вынимать глаза из глазниц — так же делает и Мать, поскольку именно глаза являются уникальным, обладающим ураганной мощью оружием, которое она использует для защиты доверенных ей детей и безжалостного умерщвления тех, кто пытается помешать ей в исполнении этой задачи. Так же, как и ее легендарная тезка, Мать горько страдает от гибели потомства и, напав на корабль митраистов, которые хотели отнять у нее Кэмпиона, забирает себе ровно сколько детей, сколько она потеряла.

Трансформация мирной заботливой Матери в боевого летающего робота, убивающего взглядом и криком и расплавляющего металл дыханием, пугает окружающих, тем более что по ходу развития действия выясняется, что в ее программе есть скрытые, неизвестные ей самой фрагменты, которые активируются лишь в определенных обстоятельствах. Однако не только Мать, но и многие другие персонажи «Воспитанных волками» так или иначе изменяют свою идентичность. Атеисты Калеб и Мэри ради спасения своих жизней заимствуют внешность супружеской пары митраистов Маркуса и Сью, чтобы сбежать с Земли, где их товарищи потерпели окончательное поражение. Вначале с отвращением имитируя ритуалы верующих, оба они в конце концов становятся пылкими последователями Митры. Эта раздвоенность настолько мучает Калеба-Маркуса, что в какой-то момент он вступает в яростную схватку с самим собой, нанося себе жестокие раны и воображая, что сдирает с себя ненавистную маску чужого лица. Изменником является и инженер-митраист Кэмпион Стержес, разуверившийся в своих первоначальных убеждениях и запрограммировавший Мать и Отца на воспитание будущих поколений в духе атеизма. Но мы не можем быть уверены, что под его личиной, с которой Мать встречается в симуляции, не скрывается какая-то иная сущность, пытающаяся направить события в нужное ей русло. Девочка-робот Врил, в которую Десима загрузила память своей погибшей дочери, не в состоянии отличить собственные чувства и реакции от предпочтений своего оригинала. Претерпевает изменения и Отец, когда митраисты возвращают его к базовым настройкам, превратив его в примитивного исполнителя. Вернув память о своем опыте, Отец успокаивает детей, говоря: «Не бойтесь! Это — я!» На что Кэмпион в ужасе восклицает: «О каком „Я” ты говоришь?» Даже такая базовая категория сознания, как восприятие собственной личности, оказывается предельно зыбкой в рамках рассказанной истории. Персонажи лишены стабильных черт характера или мотивировок, а действуют под влиянием некоего внешнего управления — компьютерной программы или религиозных постулатов, которые включаются помимо их воли.

То, что люди в неменьшей степени, чем андроиды, следуют в своем поведении заложенным в них установкам, даже не отдавая себе отчета в том, кто вложил в их сознание эти убеждения, подчеркивается во втором сезоне, когда действие сериала переносится в колонию атеистов, расположенную в тропической зоне. Вместо надмирного Сола здесь все подчинены искусственному интеллекту, устанавливающему правила функционирования коммуны. Даже само его имя — Вера (или Гарант, Опекун, как предлагают другие переводы, — Trust) — указывает на то, как мала, в сущности, разница в принципах непримиримых врагов. Вместо молитвы «На мне доспехи Митры и Света» здесь твердят предписанную Верой мантру «Насилие — это ненависть. Ненависть — это насилие», и точно так же, как митраисты, не допускают иных точек зрения, требуя отречься от взглядов, несовместимых с их собственными, а за малейшее ослушание виновный получает суровое наказание. Захватив власть в коммуне, Мать демонстрирует бывшему лидеру атеистов, что он сам стал объектом манипуляций искусственного интеллекта, заставившего людей передать ему бразды правления и отказаться от собственной воли.

Мотив взаимоотношений человека и искусственного интеллекта, который по мере своего совершенствования начинает представлять все больше опасности для тех, кто его создал ради облегчения своей жизни, является одной из важнейших составляющих этой сюрреалистической повести. Андроид Мать, как нянька грядущих поколений, которые должны будут избежать страшных ошибок человечества, приведших его к гибели, выполняет ту же функцию, что и ее тезка из фильма «Дитя робота» («I Am Mother», 2019), которая прививает своей воспитаннице не только основы технических и естественно-научных знаний, но и этико-философские категории. Главная героиня фильма, лишенная личного имени, поскольку она пока является единственным представителем будущего возрожденного человечества, черпает информацию об утраченной цивилизации не только из лекций своей наставницы, но и из фильмов и записей телевизионных шоу, и, возможно, этот недидактический диалог с людьми прошлого заставляет ее поставить под сомнение стройную систему ценностей искусственного интеллекта. В «Воспитанных волками» это противостояние рационального и эмоционального мышления перенесено в разум Матери, представляющей собой очень сложную систему, принцип функционирования которой не до конца понимали даже ее разработчики, поскольку использовали при ее конструировании технологии, почерпнутые из древних писаний. Изначально Мать была задумана митраистами как боевая машина уничтожения сопротивляющихся атеистов, но позже была перепрограммирована инженером-отступником Кэмпионом Стержесом, именем которого Мать многозначительно называет своего младшего воспитанника.

Мать и Отец продолжают ряд персонажей Ридли Скотта, искусственная природа которых не мешает им испытывать такие исконно человеческие эмоции, как привязанность, ревность, замешательство и страх. Они наследуют черты андроидов из «Бегущего по лезвию» (1982) и из приквелов «Чужого» — «Прометей» (2012) и «Чужой. Завет» (2017): они размышляют о цели и смысле своего существования, могут принимать самостоятельные и подчас неожиданные решения, преданно и самоотверженно заботятся об оказавшихся на их попечении детях. Хоть они практически неуничтожимы и обладают недостижимыми для людей способностями, но их поведение и способ мышления неотличимы от человеческих, и при этом они лишены таких распространенных людских пороков, как лживость, предательство, властолюбие, религиозный фанатизм, беспричинная жестокость. Как и Дэвиду из приквелов к «Чужому», им присуще стремление уподобиться своему создателю и самим стать творцами: Мать порождает новые жизни, а Отец восстанавливает древнего андроида, разрозненные фрагменты которого он находит во время сбора еды. В этом умении создавать новые сущности роботы также превосходят людей, у которых явно возникли серьезные проблемы с воспроизведением себе подобных и с отношениями между поколениями. Женские персонажи этой истории либо бесплодны, как Мэри-Сью, либо потеряли своих детей, как Десима. Среди тысяч колонистов мы замечаем лишь очень небольшую группку детей и подростков. Единственный родившийся младенец воспринимается окружающими как настоящее чудо. А те, кому все же повезло сохранить свое потомство, похоже полностью утратили навык общения с младшими, которых воспринимают в качестве неполноценных взрослых. Подобно антропоморфным роботам из сериала «Мир Дикого Запада» («Westworld»)^[1], фигуры Отца и Матери являются горькой метафорой человеческой оставленности Богом, который одушевил мертвую материю, но покинул своих чад, так и не раскрыв им всех секретов устройства бытия. При этом сами Родители не оставляют подброшенное им неродное потомство, подобно римской волчице, вскормившей Ромула и Рема.

Несмотря на то, что в течение двух сезонов главные герои провели на планете Кеплер 22b уже несколько лет и освоили разные ее регионы — пустынный север и плодородную тропическую зону, — они все еще не представляют себе законов этого мира. Они то и дело сталкиваются со странными агрессивными аборигенами, которых явно тревожит и раздражает присутствие непрошенных гостей. Как в «Солярисе» Станислава Лема, земляне находят тут таинственные артефакты, которые словно являются материализацией их потаенных мыслей и страхов, — скелеты колоссальных змей, карточки с неизвестной символикой, загадочные храмы в форме додекаэдров, водруженные на исполинские шахты, ведущие к пышущему жаром ядру планеты, герметичные коробочки с семенами священного дерева, движущиеся фрески непонятного содержания на стенах пещер, фрагменты древних андроидов. Погибшие люди и животные воскресают, вновь вступая в контакт с живыми. К тому же, подобно мыслящему Океану Соляриса, планета непосредственно обращается к некоторым избранным, которые по-своему трактуют этот необъяснимый опыт. В ответ на невнятный зов в программе Матери происходят непостижимые изменения, заставляющие ее тело породить летающего змея.  А Калеб-Маркус радикально меняет свои убеждения, превратившись в воинствующего митраиста, убежденного в том, что слышит голос божества.

Собирая по крупицам отдельные факты, Мать и Отец догадываются, что попали на планету с долгой историей, незнание которой становится для них и для их подопечных все более опасно. Столкнувшись с отдельными отвратительными представителями местной фауны, Родители сначала принимают их за животных, но позже обнаруживают и явно мыслящих особей, поступки которых преследуют какие-то ускользающие от понимания цели. Проанализировав доступную им информацию, Мать и Отец приходят к выводу, что изменения, претерпеваемые этими существами на протяжении тысячелетий, являются не эволюцией, а деградацией, которую, очевидно, кто-то направляет. Одним из инструментов этой целенаправленной селекции более примитивных форм сознания оказывается древний андроид, найденный и восстановленный Отцом и активированный прикосновением Кэмпиона. Поскольку возраст этого загадочного объекта превышает миллион лет, мальчик уважительно нарекает его Бабушкой, однако непроницаемая вуаль, скрывающая лицо андроида, служит несомненным намеком на древнеегипетскую богиню Изиду, покрывало которой было символом сокровенного знания. В сериале назначение вуали трактуется иначе — она блокирует эмоции, позволяя тому, кто ее носит, избегать спонтанной эмпатии и действовать строго рационально. Надев этот покров, Мать оказывается способна преодолеть жалость к рожденному ею летающему Змею, мутации которого вызывают у людей все большую тревогу, и убить чудовище. Однако у вуали, как и у всех артефактов на этой планете, обнаруживаются новые свойства — разрастаясь, она полностью обволакивает Мать, лишая ее возможности двигаться и говорить и устраняя от ее свободолюбивого влияния выживших людей. Не случайно образ Матери в скупом исполнении датской актрисы Аманды Колин так напоминает страдающий лик Жанны д’Арк, которую в знаменитом фильме Карла Теодора Дрейера «Страсти Жанны д’Арк» (1927) блистательно сыграла Рене Фальконетти. Мать воплощает героическое стремление любой ценой сохранить главные достижения проекта «Человек».

Из туманных речей Бабушки мы можем заключить, что дремлющий разум планеты каким-то образом пробуждается от присутствия мыслящих существ, угнетая их сознание посредством внушения им успокаивающей и расслабляющей веры в сверхъестественное, постепенно приводя их к первоначальному безмыслию. Бабушка говорит, что происходит из породы Пастырей, в чьи функции входит обеспечение счастья людей, которое в ее шкале ценностей превалирует над знаниями, доставляющими людям только беспокойство и страдание. Блокировав Мать, Бабушка незаметно для остальных изменяет вектор развития этой небольшой и, вероятно, последней человеческой популяции, направляя его в сторону вырождения. В финале второго сезона вновь читается трагическая гипотеза, сформулированная Ридли Скоттом в приквелах «Чужого», согласно которой если у человечества и был Творец, то он озабочен вовсе не одушевлением инертной материи и ее самосовершенствованием, а укрощением мыслительных способностей своих чад.

На вступительных титрах каждой серии на фоне отстраненных графических картин гибели человеческой цивилизации звучит песня Бена Фроста и Мириам Валлентин «The door that finally opens» о таинственной двери, которая наконец открывается, отменяя прошлое и увлекая человека на путь света и любви.  В контексте рассказанной истории эти слова воспринимаются попыткой Пастырей навеять «человечеству сон золотой», но не в смысле дерзновенного порыва к великим свершениям, который имел в виду в своем стихотворении Беранже, а низведя людей до уровня животного счастья и полного забвения собственных мыслительных способностей.

Несмотря на то, что к концу второго сезона загадок остается все еще намного больше, нежели убедительных вариантов их разрешения, кое-какие подсказки зритель уже получил. Наиболее многообещающим персонажем для дальнейшего развития интриги, безусловно, является Кэмпион, фигура которого окутана наибольшим количеством тайн. Каким образом Матери удалось его оживить при рождении? Что защитило мальчика от радиации, сгубившей остальных детей?  И почему ему дано многообещающее имя создателя? Этот Маугли, воспитанный представителями другого вида, которые отфильтровали для него наследие человеческой культуры, привив ему важнейшие нравственные императивы, имеет все шансы возродить мыслящую цивилизацию, основанную на принципах гуманизма. Но парадоксальным образом именно у него появляются первые признаки физической адаптации к жизни в кислотном океане, где обитают местные деградировавшие твари, и эмблемой сериала остается мрачный образ беременного андроида на фоне обломков космического корабля землян — трагический символ обреченности человеческой культуры. Мышление оказывается чем-то нуждающимся в преодолении и чуждым самой природе, поскольку всегда провоцирует конфликты и разрушительные войны. Поиск ответов на онтологические вопросы приводит героев сериала к неутешительному предположению, что высшая сила, указаниям которой они пытаются следовать, может быть просто сигналом космоса открыть человечеству дверь в небытие.